загрузка...
 
АНАЛИЗ ОДНОГО ПОЛЕССКОГО ТЕКСТА В СВЯЗИ С МИФОЛОГЕМОЙ САДА
Повернутись до змісту

АНАЛИЗ ОДНОГО ПОЛЕССКОГО ТЕКСТА В СВЯЗИ С МИФОЛОГЕМОЙ САДА

В Туровском словаре опубликован интересный текст о при­готовлении свадебного каравая (Тураусй. слоунік, т. 2, Mіhck, 1982, с. 264-265). Особое место в нем занимает тема украшения каравая садом , развернутая как ритуал, с распределением ролей, указанием чередования этапов, места, времени действия, с сопроводительными текстами и т.п.

 

Когда женщины раскатывают тесто, посылают "маршалкоу" нарезать "росох ic саду". Когда те приносят "сад", его берут женщины и "от так о цесто роскачиваюць" (этими ветками?), иногда обваливают ветки в тесте и запекают их отдельно, до 96 каравая. Посадив каравай в печь, моют руки и стол, а воду выливают в сад, под фруктовые деревья, с песней: "Мы на сад воду носілі..,| Мы к о р о в а й згібалі". Готовый каравай ставят на стол, все садятся за стол, а "дружкі роб'яць этые цацкі на коровай", чтобы он "ночовау нараджоны". Текст предполагается анализировать в двух аспек­тах: I) сад как ритуальный объект; 2) отождествление каравая с садом.

Роль вегетативных символов в свадебном обряде обще­известна, и украшение каравая зеленью и цветами также не уникально. Однако обозначение этого украшения термином сад переводит его на уровень ритуального объекта с соб­ственной символикой, если не мифологией. Постепенно склады­вается список таких "садов", которые входят в соответству­ющий ритуал как самостоятельная единица (= предмет), описы­ваемая набором дифференциальных признаков, по которым опре­деляются ее функции и семантика. В мифологическом плане сад приурочивается к мировому дереву и таким образом проецирует­ся на три уровня, или мира: верхний (небесный, райский), земной (реальный, принадлежащий человеку) и нижний (подземный, принадлежащий миру мертвых). Земной сад имеет тенденцию к перекодированию в мифологиче­ский; отсюда - священные сады и "сады в миниатюре", ритуаль­ные объекты, значение которых выходит далеко за орнаменталь­ное. В предельном случае можно говорить, что в них содержит­ся в свернутом виде семантика и даже сюжет обряда. Так, в оппозиции "Сады Адониса" (балто-балканский ареал) / литов­ский свадебный сад, vesturiij sodas, и полесский сад-украше­ние каравая можно видеть противопоставления "нижний сад/ верхний сад", смерть/жизнь, бесплодие/плодородие, прошлое/ будущее и т.д. В более широком плане будущее плодородие сада обеспечивается его изначальной нетронутостью, ср. hortus conclusus как символ девической чистоты; мотив охраны сада, сторожа, ограды в литовском "свадебном саде", наконец, тол­кование М. Детьена: бесплодие "Садов Адониса" происходит из- за преждевременного нарушения юношеской чистоты.

Связь "каравайного сада" с плодородием лежит на по­верхности и подчеркивается дополнительно распределением ро­лей (женщины готовят каравай - мужчины сажают сад-ветки). До сих пор, как будто, не говорилось об отождествлении каравая с садом. В работах В.В. Иванова и В.Н. Топорова (в частно­сти: Исследования в области славянских древностей. М., 1974, гл. 9) главное внимание уделено отождествлению каравая с солнцем. Для известного же зачина "Караваю-раю" указывается связь с раем-мировым деревом и его верхним уровнем или с ра­ем как обозначением возрастающей растительной силы (с. 246­247). Везду тем полесский текст дает, как представляется, веские основания для отождествления каравая среди прочего и с садом: из сада берут ветки для сада; их сажают на каравай; сам же каравай сажают в печь, где он дол­жен расти ("росці, короваю"), и следят, чтобы он не засох ("шоб коровай не вусох, шоб не засушиуса"). В связь с этим можно поставить магическое действие выливания воды "из-под каравая" в сад и вскрывающий эту параллель текст "вода на сад"/"гибание каравая", интерпретируемое как акт, связанный с плодородием. В свете сопоставления "кара­вай - сад" неслучаен другой распространенный зачин каравай- ннх песен, ср. для Полесья: TJ sad'u holije w'iay-t', Sam Boh korowaj m'leyt'... (0. Kolberg. Dziela wseysttLe. Bialorus - Poleaie. T. 52, Wroelew - Poznan, 1968, s. 202), где сад указывает и на свадебную символику вообще и на кара­вай в частности. В этом контексте обращение "Караваю-раю" может интерпретироваться как "Каравай-сад" в рамках семанте­мы "плодородие". В этом плане особенно интересно отождест­вление (почте превращение) двух самостоятельных ритуальных объектов, так сказать, символика в квадрате: сделанный рука­ми человека "свадебный сад" сам по себе выражает связанную со свадьбой идею плодородия, но его еще контаминируют с дру­гим объектом с той же символикой, причем каравай в букваль­ном и переносном смысле становится почвой для сада и залогом его успешного роста.

 


А.Б. Страхов (Москва)



загрузка...