АРХАИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПОЛЕССКИХ МАГИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ И ОБЕРЕГОВ, СВЯЗАННЫХ С УХОДОМ ЗА РЕБЕНКОМ
Из многочисленных форм полесских магических способов, направленых на избавление ребенка от "крикс" и "ночниц" (т.е. от длительного плача, бессонницы), более подробного рассмотрения заслуживают такие ритуальные действия, архаичность которых подтверждается свидетельствами средневекового церковного источника, датированного ХШ веком. Он известен как рукопись брата Рудольфа, написанная по-латыни в стенах древнего монастыря в Рудах (Верхняя Силезия,вблизи нынешних польских Катовиц), и представляет собой свод поучений по вопросам святой тайной исповеди ("Sunzma de confsssionis discretions")1 . Восьмой раздел ее был специально посвящен осуждению варварских обычаев колдовства, применяемого местными женщинами по отношению к роженицам и новорожденным.
Независимо от решения вопроса об этнической принадлежности населения Верхней Силезии середины ХШ в., чрезвычайно важно отметить факты совпадений описанных в источнике форм магии со свидетельствами полевых полесских записей, поскольку они могут подтвердить предварительные наблюдения этнографов и фольклористов, касающиеся обнаружения значительного числа параллелей среди фактов традиционной народной культуры в зонах Моравско-Силезских Бескидов - Карпат - и Полесья.
Так, очень точно, например, был описан в "Каталоге магии Рудольфа" широко известный по полесским материалам обычай выливать воду после купания ребенка под хату, где тоже есть младенец, с тем, чтобы передать ему "криксы" и избавить от плача своего ребенка. Ср.: "Воду после купания ребенка выливают под забор (двора) другой роженицы, дабы то дитя плакало, а их было бы спокойным" (Karwot, s. 22).
Особенно ценным можно считать тот факт, что в средневековом источнике было отражено содержание приговора, с которым обращались к лесным духам, чтобы они избавили ребенка от плача: "Вечером, держа ребенка на руках, выходят за двери и выкликают лесную бабу, которую мы называем Фауной, чтобы дитя Фауны плакало, а их оставалось бы спокойным" (Karwot, в. 23). В близко сходной форме этот ритуал с соответствующим приговором неоднократно фиксировался в Полесье: Если ребенок по ночам кричит, то в 12 часов ночи надо выйти на крыльцо с ребенком на руках и прокричать три раза в голос: "Лессовые
1.Рукопись переведена на польский язык и опубликована Э. Карвотом (Е. Karwot. Katalog msgii Rudolf в • 2г6 6?o 6"frno— graticzne ХШ w., Wroclaw, 1955).
деды и оаоы, огоі ъаоа-лга, угу, уху, угуі ьерите криксы и несите в лес, а моей Кате ночницы принеситеі" - (Полесский Архив, 1975 г., с. Новинки Калинковичского р-на Гомельской обл., зап. Р.А. Агеевой; в данном случае под "ночницами" подразумевался "ночной сон"). Приговорные формулы с обращением к "лесной бабе" фиксировались также в экспедиционных материалах, относящихся к Житомирской области.
Из других упомянутых в рукописи магических приемов, сохранивших в своем составе вербальный компонент, обращает на себя внимание обычай исполнять обрядовый диалог с той же целью - чтобы ребенок не плакал: "...носят его (ребенка) вокруг очага, в то время как кто-нибудь идет следом и спрашивает: Что несешь? - и отвечает неразумная: Рысь, волка и спящего зайца !" (Karwot, s. 21). Как известно, обрядовые диалоги - одна из широко практикуемых форм славянской народной магии. Б полесском материале фиксировались другие по содержанию, не сходные по структурному типу диалогические приговоры, направленные на избавление детей от бессоницы и плача.
В ряде случаев роль приговорной формулы в обряде оказывается настолько важной, что позволяет реконструировать элементы первоначального смысла ритуального действия. С этой точки зрения интересен комплекс полесских магических приемов, устойчиво сопровождавшихся формулой: "чем мати народила, тем и отходила". Ее произносили при следующих действиях: протягивая ребенка у себя между ногами; перешагивая через ребенка, положенного на полу под потолочной балкой или на пороге; проводя рукой сначала у себя между ногами, а затем тыльной стороной руки по лицу ребенка и проч. Действия этого типа и соответствующая формула приговора позволяют рассматривать символику протаскивания ребенка через отверстие, между ногами, перешагивания через него и ряд других как акт его повторного рождения, очищающего от "уроков" и порчи. Можно предположить, что они являются эволюционно более поздними формами обычая, не вполне ясно описанного в "Каталоге магии Рудольфа": "...тем местом тела, которое называют вратами нашего появления на свет, они (женщины) накладываются на ребенка..." (Karsrot, а. 22), по-видимому с целью избавления его от плача.
Безусловно, заслуживают внимания и те свидетельства средневекового источника, полесских параллелей к которым пока не обнаружено. Например, обычай класть новорожденного в мешок, чтобы он хорошо спал; красть пучок соломы, которым чистят печь, чтобы мыть им ребенка при купании; класть в колыбель заячьи уши, лапки кротов для спокойного сна; благо- елавлять новорожденного соломинкой, на которой завязан узелок, и другие.