загрузка...
 
ЧАСТЬ IV ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙН ГЛАВА 1 ЗАРУБЕЖНАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Повернутись до змісту

ЧАСТЬ IV ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙН ГЛАВА 1 ЗАРУБЕЖНАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Американская система правления, существующая с 1776 года наряду со многими другими формами государ­ственного правления, так и не создала своих собственных органов пропаганды и агитации. Развитие американской пропаганды в первой половине XX века задерживалось по­тому, что в Соединенных Штатах считали ее вспомога­тельным оружием войны и к психологической войне в аме­риканском ее понимании прибегали лишь во время войны. К концу второй мировой войны у многих американцев все еще не было уверенности в том, нужны ли Соединенным Штатам органы пропаганды в мирное время. Даже сей­час, когда пишутся ЭТИ строки (1954 год), многие все еще сомневаются на этот СЧЄТ Вильям Джексон в своем до­кладе в июле 1953 года указывал, что сами термины «про­паганда» и «психологическая война» являются неудовле­творительными. Это, несомненно, было и остается пра­вильным, так как американцы по традиции считают сам мир неудовлетворительным.

История развития американской пропаганды после вто­рой мировой войны очень сложна. Объем пропаганды, ее направленность, цели и качество менялись с изменением международной обстановки. Писать о пропаганде сейчас стало намного труднее, чем в 1946 году, когда готовилось первое издание этой книги.

Во-первых, правительство резко усилило меры по со­хранению государственной тайны. Засекречиваются даже

 

документы, отражающие самую обычную деятельность госдепартамента по обоснованию американской точки зре­ния. По причинам, не всегда понятным для постороннего наблюдателя, в Соединенных Штатах стали брать верх те, кто считает, что обычная деятельность американского правительства должна быть в секрете или даже в строгом секрете. Засекречены даже маловажные вопросы, не стоя­щие усилий, затраченных на их обсуждение. Секретность может лишь успокоить тех ПРОТИВНИКОВ Соединенных Штатов, от которых скрывают, насколько серьезны и не­дружественны по отношению к ним наши планы и поли­тика. Оставляя в стороне вопрос о секретности как о средстве защиты от критики внутри страны, следует сказать, что она нередко действует во вред как правительству, так и гражданам Соединенных Штатов.

Во-вторых, сам процесс сбора и распространения ИН'

формации стал не только более секретным, но и более сложным. Трудно правильно охарактеризовать чрезвы­чайно многостороннюю деятельность в этой области, так как по современным законам об одних событиях нельзя писать, о других — нельзя говорить.

 

 

 

image61

Рис. 51. Листовка-пропуск для сдачи в плен, применявшаяся в Корее. В ней американцами удачно использована форма традиционного китайского официального письма

(Содержание листовки: «Восьмая армия Соединенных Штатов. В соот­ветствии с приказом предъявителю сего и всем, кто с ним следует, га­рантируется расквартирование и хорошее обращение. Они добровольно сложили оружие, прекратили сопротивление и сдались в плен вооружен­ным силам ООН ДОЛЖНЫМ порядком.

По приказу генерал-лейтенанта Риджуэя подписали: исполняющий обязанности генерал-адъютанта подполковник P. JI. Батт, младший: на­чальник штаба генерал-майор ЛЄВЄН С. АЛЛЄН» .)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


Демобилизация и новая мобилизация

После ликвидации ОВИ была создана Служба зару­бежной информации, которую в свою очередь сменила Служба информации госдепартамента. С 1945 по 1953 год ее возглавлял помощник государственного секретаря по работе среди гражданского населения. В 1953 году был учрежден пост директора Информационного агентства Соединенных Штатов (ЮСИА), подчиненного по каким-то таинственным причинам не госдепартаменту, а Совету на­циональной безопасности Зарубежная информация по прежнему проводилась Службой информации Соединен­ных Штатов (ЮСИС), которая была выведена из подчи­нения госдепартамента и включена в состав ЮСИА.

Иными словами, в течение этих восьми лет главную от­ветственность за пропаганду нес госдепартамент. Это был единственный период в истории Соединенных Штатов, ко­гда страна вела пропаганду в относительно мирное время.

Интенсивность этой пропаганды была неодинаковой. Были взлеты и спады, так как ни простые граждане, ни государственные деятели не знали, в каком состоянии на­ходится Страна—в состоянии мира или войны. Одни счи­тали врагом коммунизм как идеологию; другие — как движение; третьи считали врагом СССР; четвертые — корейских, а не китайских коммунистов; пятые—китайских коммунистов, находящихся в Корее, а не китайских комму­нистов, проживающих в Китае, и т. д.

Вообще говоря, историю этих восьми лет можно разде­лить на два периода. В первый период американские органы пропаганды, созданные с большим умением и до­рогой ценой во время второй мировой войны, по существу, были ликвидированы; во второй период эти органы были частично восстановлены и начали работать. Периодом наибольшего спада была, пожалуй, зима 1947/48 года.

В Вашингтоне некоторое время ходили слухи о том,

1 Совещательный орган при президенте. Состоит из президента, вице-президента, государственного секретаря, министра обороны и на­чальника Управления мобилизации для обороны. — Прим. ред.

что министр обороны Луис Джонсон и министр армии Кеннет С. Ройялл не терпели, когда при них произносили слова «пропаганда», «психологическая война» или вообще говорили что-либо на эту тему. Возможно, подобные слу­хи преувеличены корреспондентами, но они тем не менее отражают дух того времени.

В то время как министерство обороны, министерства армии, авиации и флота почти забыли о психологической войне, в этот период спада госдепартамент продолжал свою деятельность в прежнем направлении. Он унаследо­вал значительные средства пропаганды ОВИ, а также ана­логичные средства, принадлежавшие войскам в таких оккупированных странах, как Австрия, Германия, Корея и Япония. С этими средствами госдепартамент вел опре­деленный минимум пропаганды через радиостанцию в Европе (АБСИЕ), радиостанцию в американском Сек­торе Берлина (РИАС), Отдел контроля над информацией в американской зоне оккупации Германии, Отделение информации и просвещения Штаба верховного главно­командующего союзными вооруженными силами в Японии (иногда эти организации выступали под другими назва­ниями). Для координации их деятельности требовалось соз­дать единый руководящий центр в Вашингтоне. Пока та­кого центра не было, определенные средства информации передавались американским дипломатическим учрежде­ниям за границей, а также большинству основных амери­канских консульств.

Поскольку в Соединенных Штатах в этот период суще­ствовали различные точки зрения на пропаганду, то есть одни выступали за полную ликвидацию пропагандистских органов, другие отстаивали их, многие из тех, кто был за­нят в пропаганде, постоянно сомневались: оставаться им на этой работе или бросить ее. Даже сейчас трудно ска­зать, почему Соединенным Штатам необходимо вести про­паганду в таких дружественных странах, как Куба, Гаити, Ирландия или Австралия По взглядам ультраконсерва­торов, то, что было хорошо для времен Теодора Руз­вельта, должно быть хорошо и сегодня. Иными словами, они считают, что в других странах люди должны знать Соединенные Штаты такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими их изображают некоторые наемные адвокаты.

Однако, как показывает жизнь, прошлое — невозвра­тимо. В вопросах пропаганды, как и в вопросах обороны, Соединенные Штаты не могут возвратиться к временам, предшествовавшим атомному веку. Мы живем в мире, ко­торый сами построили, и сейчас поставлены перед альтер­нативой: жить или умереть. В такой специфической обла­сти общественной деятельности, как пропаганда, это поло­жение иногда приводит к заключению странных политиче­ских союзов. В одних случаях американские консерваторы проводят настолько консервативную политику, что вообще отказываются от пропаганды, в Других — эти же самые консерваторы выступают такими ярыми противниками коммунизма, что требуют усилить пропаганду. То же са­мое можно сказать и о представителях левых течений. Иногда американская пропаганда вызывает у них тревогу, а порой они требуют активизировать пропаганду, сделать ее содержание более левым по своему характеру.

Помощник государственного секретаря по работе среди гражданского населения

Помощник государственного секретаря по работе среди гражданского населения был главным правительственным чиновником, отвечавшим за ведение американской пропа­ганды в период с 1945 по 1953 год. Его преемник, дирек­тор Информационного агентства Соединенных Штатов, имеет дело с подобными же проблемами. К счастью, один из помощников государственного секретаря по работе среди гражданского населения Эдвард У. Барретт напи­сал прекрасную книгу В которой подробно рассказал о  своем двухлетнем опыте работы и проблемах, стоявших перед его учреждением. Помощнику государственного секретаря оказывал содействие в работе междепартамент­ский комитет, который, выступая под различными выве­сками и с различной степенью секретности, пытался координировать деятельность различных департаментов США в области зарубежной информации.

Позднее, как будет сказано ниже, аппарат помощника государственного секретаря по работе среди гражданского населения был дополнен Управлением психологической стратегии, не подчиненным госдепартаменту, а еще позд­нее появился аппарат представителя Белого дома, отве­чающего за проведение политики в области информации на высшем уровне.

Что можно сказать о деятельности Соединенных Шта­тов в области пропаганды в этот период?

Помощники государственного секретаря по работе среди гражданского населения — это люди различных спо­собностей и интересов. Мистер Барретт был ветераном ОВИ, журналистом высокого класса, Джордж Аллен — ка­дровым дипломатом, Хауленд Сарджент—видным прави­тельственным чиновником, Уильям Бентон—основателем имевшей большой успех системы музыкальных автоматов для ресторанов, активным распространителем Британской энциклопедии. Впоследствии он стал сенатором. Людей, подобных этим, едва ли можно назвать мрачными фанати­ками. Они и их коллеги проделали исключительно полез­ную работу.

Американские туристы часто замечали, что пропаганда Соединенных Штатов за рубежом была куда более отто­ченной и целенаправленной, чем могли предполагать обо­зреватели в самой Америке. Одной из обязанностей по­мощника государственного секретаря был просмотр про­грамм радиовещания на Советский Союз, его союзников, нейтральные и дружественные страны через хорошо из­вестную радиостанцию «Голос Америки». В такой же сте­пени помощник государственного секретаря отвечал и за пропаганду на другие страны с помощью радиостанций, расположенных на территории США, но чаще всего радиостанций, ретранслировавших передачи из США.

В необходимых случаях для пропаганды могли быть использованы представители службы информации при дипломатических и консульских представительствах Со­единенных Штатов. Иногда прибегали и к услугам инфор­мационных учреждений, выступавших под видом частных. В каждой стране, в посольстве или миссии имелся специа­лист по работе среди гражданского населения (ПАО) отвечающий, по крайней мере теоретически, за всю амери­канскую пропаганду в данной стране.

Программы, которые составлялись в центре для спе­циалистов по работе среди гражданского населения при дипломатических миссиях и представительствах, спускались к ним по сложной иерархической лестнице, корректирова­лись, уточнялись и просматривались цензурой. Такой же путь, но в обратном порядке проходили предложения и просьбы этих специалистов, направляемые в центр.

Другие американские органы пропаганды

Деятельность госдепартамента в области пропаганды в значительной мере осложнялась тем, что он никогда не обладал монополией на американские средства массовой пропаганды за границей. Само собой разумеется, что гос­департамент никогда не стремился к контролю над част­ными пропагандистскими органами Соединенных Штатов, такими, как международные издания «Тайм» и «Ньюсуик», над распространением за границей американских книг и журналов на коммерческой основе, к контролю над при­надлежащими США заграничными издательствами и т. п. В очень незначительной степени госдепартамент конкури­ровал со Службой радиосвязи вооруженных сил, вещавшей на большинство тех стран, в которых вел пропаганду и госдепартамент. Это вещание часто отличалось как по тону, так и по содержанию. Во многих случаях иностран­цы, знающие английский язык, предпочитали слушать интересные радиопередачи, предназначенные для личного состава американских войск за границей, а не «консерви­рованные» радиопрограммы госдепартамента, специально подготовленные для них. (Автору довелось видеть в Син­гапуре, как китайские лавочники очень серьезно слушали по радио американского сержанта, медленно диктовавшего информацию. Передачу вела радиостанция вооруженных сил, расположенная где-то в районе Тихого океана.) В 1948 году координации действий в области пропаганды между вооруженными силами и государственным департа­ментом фактически не было. Только со временем они стали в какой-то степени замечать друг друга. Координация не такое легкое дело, как это кажется.

Трудность заключалась в том, что и как подать в эфир для своих солдат и для туземцев. Подчас возникало сомне­ние, правы ли мы в том, что слишком пропагандируем на­ших «невинных» военнослужащих за рубежом, которых с такой готовностью и энтузиазмом защищали многочис­ленные американские благотворительные лиги и местные инициативные группы. В руках этих военнослужащих на­ходилось опасное оружие. Каждый из них мог написать своему конгрессмену. Но если военнослужащим, находя­щимся в какой-либо стране, давать непропагандистский материал, то возникал вопрос: как же тогда вести пропа­ганду среди местного населения этой страны? Пропаганда от имени правительства Соединенных Штатов на туземное население не должна была слишком отличаться от «не пропаганды» на свои войска. В противном случае правитель­ство Соединенных Штатов могло оказаться в глупом поло­жении.

Помимо противоречий и трудностей, которыми сопро­вождалась деятельность по меньшей мере двух правитель­ственных и многих частных органов американской пропа­ганды в зарубежных странах, были и другие проблемы. Так, газета «Вашингтон Пост», а также хорошо осведом­ленные вашингтонские журналисты Джозеф Олсоп, Джеймс Рестон и другие не раз мрачно намекали на то, что Соединенные Штаты все еще проводят операции «плаща и кинжала». Корреспондентку Доротти Томпсон часто беспокоили, как она считала, беспомощные последо­ватели Управления стратегических служб военного вре­мени. Американцы, находившиеся за рубежом, подчас ни­чего не слышали о проводимых там совершенно секретных операциях, которые обычно резко осуждались в Вашинг­тоне. Можно сказать, что тайные действия, если они в самом деле были тайными, подобно тем, о которых расска­зал журнал «Тайм» (имеется в виду сверхусердная под­держка Соединенными Штатами немецкой националист­ской группы сопротивления), выглядели куда более проще, чем о них писали падкие до сенсаций фельетонисты из Вашингтона.

Более серьезным недостатком было то, что официаль­ная информация передавалась двумя, тремя, а иногда и четырьмя организациями, дублировавшими друг друга. Управление по осуществлению программы экономической и военной помощи другим странам, которое сначала име­новалось Администрацией экономического сотрудничества, затем Управлением по обеспечению взаимной безопасно­сти и потом Управлением заграничных операций, дополняло деятельность госдепартамента и вооруженных сил в области пропаганды. Оно также издавало листовки, вело радиопередачи и т. д. Это управление имело сопер­ника в лице Управления технического сотрудничества (соз­данного в соответствии с четвертым пунктом программы американской помощи), которое в зависимости от кон­кретной обстановки выступало как государственная и как негосударственная организация.

 

Радиостанции «Свободная Европа» и «Свободная Азия»

Кроме правительственных учреждений, пропаганду вели также квазичастные организации—«Комитет Свобод­ная Европа» и «комитет Свободная Азия». Они поддержи­ваются и финансируются частными альтруистическими организациями и могут в своих радиопередачах касаться того, о чем по политическим соображениям не может го­ворить по радио госдепартамент. Степень участия амери­канского правительства в их работе неизвестна, хотя об этом участии упоминается в прессе. То, что эти организа­ции являются в определенной мере частными, видно хотя бы из того, что они включают в свои радиопередачи на определенные страны за железным занавесом местные, подчас противоречивые сообщения, а также из того, что они проводят сборы пожертвований среди граждан США.

Преимущество их в том, что, предоставляя слово неза­висимым от государства группам сопротивления комму­низму, они могут далеко выходить за рамки международного протокола, ограничивающего официальные радио­передачи Соединенных Штатов. В то же время следует от­метить, что, поскольку финансирование и руководство ра­диостанцией «Свободная Европа» в основном исходят из США, есть опасность того, что эта по сути независимая антикоммунистическая организация может попасть под не­нужную опеку со стороны государства. Здесь, как и в во­просе о координации радиовещания госдепартамента и Министерства обороны, невозможно выработать единого мнения о том, должна ли быть вся радиопропаганда только неофициальной или только официальной.

Управление психологической стратегии

Тем не менее правительство сделало попытку координи­ровать деятельность различных организаций в области про­паганды. В 1951 году президент Трумэн создал Управле­ние психологической стратегии, вернув для этой цели в Вашингтон Гордона Грэя. Роль управления сводилась к координации и планированию политики Соединенных Шта­тов в области пропаганды, с тем, чтобы усилия правитель­ства в этом направлении давали максимальный эффект.

Управление психологической стратегии вначале возгла­вил начальник Центрального разведывательного управле­ния генерал Уолтер Беделл Смит. В состав управления входили: заместитель государственного секретаря, заме­ститель министра обороны и заместитель начальника Упра­вления экономического сотрудничества, которое затем ста­ло называться Управлением по обеспечению взаимной без­опасности. Впоследствии Управление психологической стра­тегии возглавлялось рядом способных начальников. Оно имело небольшой штат, укомплектованный лицами, спе­циально выделенными различными правительственными департаментами. Этот штат выполнял функции рабочего секретариата. Все операции Управления психологической стратегии совершались в условиях чрезвычайной секрет­ности. Нельзя сказать, что в течение двух последующих лет после создания этого управления американская пропа­ганда ухудшилась. Нельзя также сказать, что психологи­ческая война Соединенных Штатов совершила в этот пе­риод какой-нибудь поворот, который бы следовало отме­тить в истории международных отношений.

 

Доклад Вильяма Джексона

После того как в 1953 году к власти пришла респу­бликанская партия, президент Эйзенхауэр решил еще раз пересмотреть систему службы информации. Он распоря­дился создать специальный комитет под председательством банкира Вильяма Джексона, бывшего чиновника ОСС. Секретарем комитета был назначен Эбботт Уошборн, возглавлявший в свое время успешно действовавший рекламный отдел компании «Дженерал миллз инкорпорэйтед», которая тратила миллионы на премии, рекламируя кукурузные хлопья, охотно потребляемые американской молодежью, и муку, высоко ценимую американскими домохозяйками. Некоторые комментаторы либеральной прессы мрачно смотрели на работу комитета. Тем не ме­нее та часть доклада комитета, которая была опублико­вана в июле 1953 года, составлена довольно оригинально и ТОЛКОВО.

В докладе отмечается, что Управление психологиче­ской стратегии совершило ошибку, пытаясь планировать всю информационную деятельность в соответствии со своими собственными взглядами, вместо того чтобы зани­маться вопросами любой деятельности правительства в области зарубежной информации, которая имела между­народное значение. Доклад рекомендовал заменить Управ­ление психологической стратегии более действенной органи­зацией, которая бы координировала вообще всю политику страны. Тогда она могла бы решать, как эту политику мак­симально использовать в целях психологической войны.

В известном смысле это означало, что Соединенным Штатам нужен президент, поскольку могущественный глава нашего исполнительного органа с 1789 года является главным арбитром во всех международных и внутренних делах государства. В другом смысле это можно было истолковать так: круг обязанностей прези­дента настолько велик, что ни один человек на его месте не смог бы охватить всех вопросов, чтобы предвидеть, ка­кую реакцию общественного мнения вызовет за рубежом то или иное решение, принятое в Соединенных Штатах. Согласиться со вторым предположением означало бы для правительства Соединенных Штатов обременить себя еще одной сложной функцией, появившейся в результате усложнения международной обстановки для американцев и их правительства.

 

Управление по координации операций

3 сентября 1953 года президент Эйзенхауэр, находив­шийся тогда в Денвере, штат Колорадо, издал приказ упразднить Управление психологической стратегии и учре­дить Управление по координации операций. Согласно со­общениям прессы того времени Белый дом намеревался этим самым выполнить рекомендации вышеупомянутого комитета под председательством Джексона. Новое управ­ление было немедленно подчинено Совету национальной безопасности. Джексон стал одним из его влиятельных членов. Председателем был назначен Уолтер Беделл Смит, бывший тогда помощником государственного секретаря. Помимо него, в управление входили: начальник Управле­ния заграничных операций Гарольд Е. Стассен, началь­ник Центрального разведывательного управления Аллен У. Даллес и заместитель министра обороны Роджер М. Кайс. По указанию президента начальник Службы ин­формации Соединенных Штатов Теодор С. Стрейберт также мог участвовать в работе управления.

Поскольку этим нововведением попытались таким об­разом скоординировать политику правительства Соеди­ненных Штатов, чтобы добиться максимального влияния на остальной мир, оно являлось значительным шагом впе­ред. Сам факт понимания того, что эффективность опера­ции психологической войны или психологической страте­гии зависела от действий правительства, был поистине хо­рошим признаком.

Термин «психологическая война» является в лучшем случае неудобным и претенциозным для обозначения очень важного современного политического и военного оружия — использования средств пропаганды. Определение психоло­гической войны, данное в 1946 году и приведенное в главе третьей, несомненно, требует уточнения в зависимости от того, кто проводит операции психологической войны в каждый данный период. «Психологическая война» — это новый термин, еще не проверенный жизнью. Его мож­но изменять, уточнять или вообще можно отказаться от него.

Основным недостатком термина психологическая война является его претенциозность. Никто не знает, бу­дут ли Соединенные Штаты в шестидесятых годах дина­мичной, смотрящей вперед страной, упорно отстаивающей

свою собственную точку зрения на мир. Трудно предска­зать в начале пятидесятых годов нашего столетия, про­изойдет ли в течение следующего десятилетия в общест­венной и политической жизни что-либо настолько же важ­ное и сильное, как, скажем, создание атомной бомбы в области исследований расщепляющихся материалов. Со­вершенно очевидно, что Соединенные Штаты не стоят на пороге нового ислама

Если коммунисты будут долго испытывать наше терпе­ние, они могут превратить нас в настороженных зве­рей. Хотя в настоящее время это сомнительно. Вероят­нее всего, как и прежде, в бою мы будем смелыми, но не свирепыми, а в мирное время — сильными, но не жестокими.

Время от времени официальными органами утвержда­лись различные определения психологической войны. В 1953 году Объединенный комитет начальников штабов принял следующее определение: Психологическая война состоит в планомерном использовании пропаганды и род­ственных ей информационных мероприятий с целью повли­ять на мнения, чувства, отношения и поведение групп ино­странцев враждебных и других стран таким образом, чтобы содействовать осуществлению целей национальной поли­тики или военных целей.

Это определение отличается от определения, данного в главе третьей, тем, что оно подчеркивает плановый ха­рактер психологической войны, ограничивает действия ме­роприятиями информационного характера, а также точно определяет цели. Не ясно, чем вызвана необходимость подчеркивания элемента планирования в психологической войне в отличие от других видов войн. Разве только тем, что при этом аппарату, ведущему психологическую войну, удобнее согласовывать свои действия с действиями дру­гих учреждений. Более важным является ограничение пси­хологической войны лишь мероприятиями информацион­ного характера. Оно исключает возможность толкования, что психологическая война, по существу, зависит от войны, которая ведется психологическими средствами. Таким образом, независимые операции неинформационного ха­рактера, разрабатывающиеся и осуществляющиеся пре­имущественно для достижения психологического эффекта, могут быть справедливо названы операциями психологи­ческой войны. Наконец, определение целей важно главным образом в интересах контроля.

 

 



загрузка...