ГЛАВА ПЯТАЯ. Рассуждения о доме господина Эне. Об охоте
Эне. Сударь, не угодно ли вам совершить прогулку по аллее в ожидании нашего скромного ужина?
Фенест. О, разумеется, невредно нагулять аппетит. Ах, что за прекрасный у вас замок; однако же, захоти вы этого, он мог бы выглядеть еще авантажнее.
Эне. Благодарю покорно; когда авантажу чересчур много, от дома остается слишком мало.
Фенест. А почему бы не перенести вон тот флигель на задний двор и в нем поселить весь штат, чтобы это мужичье не мозолило вам глаза?
Эне. По мне, так лучше держать всего пару слуг, но подле себя.
Фенест. Да и конюшни ваши стоят очень уж близко от замка.
Эне. Стойла и должны находиться возле дома затем, что эдак легче уследить за плутнями конюхов.
Фенест. Фи, как вы неблагородно выражаетесь! У вас три десятка породистых лошадей, а вы именуете конюшни стойлами, а замок свой зовете домом, да можно ли это?! Ведь у вас тут целая крепость: восемь башен, сорокафутовый ров, три подъемных моста, а один скотный двор чего стоит!
Эне. Двор — он и есть двор!
Фенест. Да где же размещается ваша псарня?
Эне. В сарае.
Фенест. Отчего же у вас по двору не бегают собаки? Да и ловчих птиц я что-то не вижу.
Эне. Они мешали мне спать, вечно путались под ногами, а сокольничие и псари разоряли меня. Я совсем потерял покой и, боясь, что они меня рано или поздно прикончат, взял да и покончил с ними сам, ну а уж после годы докончили то, что я начал.
Фенест. Да как же благородство-то?
Эне. А благородства придется вам поискать в других местах. К слову, как-то прочел я в "Утопии" Томаса Мора1 такую историю: однажды услыхал он шум и гам, рев труб и рогов и увидел, как мимо его дома промчалась кавалькада со сворою собак всяческого вида: тут и гончие, и ищейки, и на волка псы, и на кабана, борзые и легавые, да к тому еще тьма-тьмущая ловчих птиц под колпачками, а следом три повозки с сетями и столько же с веревками. Он осведомился, кто эти знатные господа, и ему отвечали, что они, мол, и впрямь господа здешних мест, а именно городские мясники, которым одним дозволено охотиться в этих краях.
Фенест. К дьяволу англичан! Что бы они сказали о маршале де Монмо-ранси2, когда он, будучи послом в Англии, выезжал на ловитву не менее чем со ста шестьюдесятью соколами. Нет, мсье, благородство не всякому дано: вот моя матушка откормила пару жирных быков, а я взял да обменял их на сокола господина де Роклора, да только он мне его не отдал, надул!
Эне. Обмен не из выгодных.
Фенест. И не говорите! Зато мена — занятие в высшей степени благородное, да к тому ж можно ли сравнить сокола с быками?! Хотите верьте, хотите нет, но в разгаре сезона во Фью3 — не знаю, знакомы ли вам те места, — мы с соколами устраивали куропаткам настоящую бойню.
Эне. Видывал я такие охоты! Поутру куропаток бьют, ввечеру кабана подают.
Фенест. Но что это там? Зачем у вас во дворе копны сена?
Эне. Помилуйте, сударь, должна же быть и от двора кой-какая польза.
Фенест. А это куда мы вышли? На галерею? О-о ужас! Вы храните тут зерно! Устроить из галереи амбар, какой позор!