загрузка...
 
Книга седьмая. Суд. Часть пятая
Повернутись до змісту

Книга седьмая. Суд. Часть пятая

Но, может быть, у нас в душе страстей немало,

И спорим, где кому занять места пристало,

И клянчим милости, выпрашиваем честь

Направо от Христа или налево сесть?

Нет! Час настал для всех, кто был исполнен веры,

И все желанья их свершились свыше меры,

Здесь и высоких мест, и низких нет совсем,

При всех различиях здесь каждый равен всем.

В Сорбонне собрались светило на светиле,

Ведут ученый спор, насколько просветили

В раю угодников, дано ли им понять

Господне существо, Господню благодать?

Да. Но не полностью. Всё. Но не без изъятья.

Положен кое в чем предел для восприятья,

Однако мы твердим спокойно всякий раз,

Что сущность чистая должна наполнить нас.

Земные почести становятся убоги

При восхождении в небесные чертоги;

С богатствами небес, манящими вдали,

Сравнить ли золото, ничтожный прах земли?

Все радости ее, все прошлые услады —

Всего лишь горькие печали и досады,

И адом кажутся в сравненье с жизнью той,

Где радость вечная и сладостный покой.

Здесь нежность к ближнему чиста и дружба тоже,

А на земле любовь на ненависть похожа

В сопоставленье с тем, что породила высь,

Где все желания в один напев слились,

В единую любовь высокие порывы,

Как лучшие из дней в единый день счастливый.

Гадают мудрецы: узнают ли в раю

Брат брата, сын отца, младенец мать свою,

А муж свою жену. Забвенье там не может

Лишить столь чистых чувств, любви не уничтожит.

В Писании Святом Спаситель наш, Христос,

В повествование такую притчу внес,

Где к Лазарю богач воззвал из преисподней45,

Узрев убогого в обители Господней,

Один издалека другого распознал,

Хоть лик богатого стал в жарком пекле ал,

Скривился весь от мук, от жажды и от срама,

А нищий юным стал на лоне Авраама.

Сверх веры в Царствие, которая сама

Превыше памяти, познаний и ума,

С небес нисходит луч, как дальный отголосок,

Едва намеченный светящийся набросок,

И вот он, лик Христа, чье появленье мог

Провидеть Моисей, назвать Илья-пророк.

Их перенес восторг в заоблачные дали,

Чтоб чувства новые блаженство испытали.

Безгрешным существом вначале был Адам,

Когда он всех зверей назвал по именам,

Познал растений суть и всякого металла.

Натура избранных такой же чистой стала.

У всех земных людей в поддержке есть нужда,

Святые помощи не просят никогда.

Мы, люди, чувственны, земная плоть греховна,

Однако в существе небесна и духовна.

Живую душу Бог вдохнул в Адамов прах,

Но животворную дарует в небесах.

Адам находит смерть, путем греха ступая,

Ни смерти, ни грехов не знает житель рая.

Святым не надобен, Адаму нужен щит,

Он сам от Сатаны себя не защитит,

Святым открыто все, поскольку и созданью

Несовершенному46 открылся путь к Познанью,

А что до памяти, скажу: ее отсечь

Не в силах времени и расстоянья меч.

Сословье избранных свободно, без сомненья,

От грабежа веков и от когтей забвенья,

Хотя всеведенье минует на земле

Иных ее сынов, увы, в большом числе.

И тут бывает прок, хотя утрат немало

Рождают споры мысль, сие любви кресало,

Однако те из нас, кто ищет в жизни сей

Побольше острых чувств и всяческих страстей,

Как духи темноты, влекомы черной бездной,

Тоскуют ярким днем о ночи, им любезной.

На свадебном пиру, где сам Господь супруг,

Такие предпочтут всему чеснок и лук,

Твердя, как пастухи: «Коль мы царями стали,

Мечтаем о большом серебряном стрекале».

Сияя в облаках, апостолы сидят,

Но вниз на прошлое никто не бросит взгляд,

В их памяти живут родни и милых лица,

Но прежняя их жизнь с небесной не сравнится,

Их лики новые в свечении венца

Природу обрели иную и сердца,

Минувшей радостью теперь их дух не тронут,

Воспоминанья их в сиянье счастья тонут.

Любая тайна их — не тайна, не секрет:

Источник вечности им свой дарует свет,

Светило всех светил для них лампадой стало,

И око всех очей им служит как зерцало.

Всей красоты предел Всевышний искони.

Так сотоварищи Улисса в давни дни,

Согласно древнему преданию Эллады,

Отведав лотоса, забыли все услады47,

Так манна сладкая, сей древа жизни плод,

Земного хлеба вкус немедля отобьет.

Душа при выборе отвергла колебанья

И чувства грешные, пятнавшие желанья,

И тело грешное явилось вновь на свет,

И нет на нем пятна, изъянов больше нет.

Лишь пять у тела чувств, для смертного — в достатке.

Нужны вам запахи? Вдыхайте ладан сладкий,

Как Спас наш на кресте, в тот миг явленный нам

Как жертва и алтарь, священный чин и храм.

Вам звуки надобны? Когда-то взлет отвесный

Свершил к Олимпу грек48, чтоб слышать хор небесный,

И выше он взошел, когда в хорал светил

Вступила песнь святых, напев их струн вступил.

Таких, как на небе, красот еще ни разу

Увидеть на земле не приходилось глазу.

Все те, кого позвал на свадьбу Иисус

На ангельском пиру забыли мяса вкус,

Здесь яства без огня готовы постоянно,

Вода из родника небесного и манна,

Здесь горькой сладости не пожелает рот

И горечь сладкую отвергнет в свой черед.

С каким ласкающим прикосновеньем можем

Сравнить небесное лобзанье с Сыном Божьим?

Так в жизни на земле и в той, что будет впредь,

В нас чувства многие не смогут отгореть,

Но в чистоте своей откажутся от власти

Нечистых помыслов, а также низкой страсти,

И чувства новые Святой дарует Дух:

Нюх, осязанье, вкус и зрение, и слух.

Пред ликом Господа на лоне Авраама

Желанья чистые произрастут упрямо.

Союзы без разлук, веселья без невзгод,

Поскольку здесь всегда прекрасны цвет и плод.

Стою, ничтожнейший, перед небесным оком,

Страшусь приблизиться к светилу ненароком,

Лучами ослеплен, в огне готов сгореть,

Дабы вселенский дух душа могла узреть,

Дабы постигла то, к чему сознанье глухо,

Чего не видит глаз, чего не слышит ухо.

Смолкает сердца стук и рот мой онемел,

Дух покидает плоть, уходит за предел,

И обмирает дух, скользя на небосклоне,

Чтоб место должное занять на Божьем лоне.



загрузка...