ГЛАВА 6 ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Предвоенный период
Чтобы вести агрессивную войну, одержимые пропагандой государства оси прежде всего должны были в достаточной мере контролировать свой народ. Затем им необходимо было расколоть союз своих вероятных противников, чтобы разгромить их поодиночке. Им нужно было запугать своих ближайших противников и в то же время усыпить бдительность своих главных соперников. Все это вызывало необходимость вести усиленную пропаганду.
Перед началом военных действий требовалось широко использовать черную пропаганду. Поскольку политическая система агрессоров вызывала враждебность и раздражение среди народов, к которым они хотели обратиться, то агрессоры стремились маскировать свою пропаганду. Они использовали пацифистские группы в демократических странах, для того чтобы удерживать эти страны от вооружения, поощряли милитаристские организации, чтобы затормозить в демократических странах осуществление внутренних реформ или помешать обсуждению военных вопросов с Россией. Они поддерживали связь с финансовыми кругами, чтобы сохранять видимость нормальных международных отношений, использовали культурные связи, чтобы создавать дружеское расположение к своим нациям. Японцы вели глобальную пропаганду, и некоторое время финансировали издание нескольких журналов в нашей стране, но вообще-то они концентрировали главные усилия на ближайших районах своих будущих военных операций.
Перед войной немцы превратили пропаганду в тонкое искусство. Они использовали всевозможные разногласия, которые способствовали ослаблению противника. Они охотно слушали людей, которые рисовали фантастические планы мира во всем мире, и позже использовали их помощь, чтобы пожинать плоды политики умиротворения. Они стремились восстановить католиков против коммунистов, коммунистов против демократов, знатных людей против евреев, белых против негров, бедных против богатых и наоборот, англичан против американцев, американцев против англичан — всех против всех, если это только тормозило действия, направленные против Германии, и ослабляло военный потенциал противника. Немцы специально обращались к людям других стран, говорящим на немецком языке, и никогда не гнушались использовать в своих целях даже тех, которые вовсе не имели никакого отношения к нацизму.
Вся эта работа (насколько это касается открытой пропаганды) велась через аппарат министерства пропаганды и общественного просвещения под контролем злобствующего ума — Йозефа Геббельса. Конечно, подробная программа не предавалась гласности и осуществлялась главным образом через каналы партии. На этот раз немцы, как никогда, продемонстрировали свою способность учиться и перенимать опыт. В первую мировую войну у них в пропаганде не было ни политических мотивов, ни профессионализма, ни координации. Во время второй мировой войны они все это имели.
Достижения немцев
Можно отметить три главных достижения немцев как пропагандистов.
Первое состоит в том, что им удалось заставить большую часть людей в мире поверить в то, что будущее мира зависит от выбора между коммунизмом и фашизмом. Фактически же нет ни исторических, ни экономических оснований предполагать, что в действительности выбор ограничивается этими двумя формами диктатуры и что цивилизованным, по-настоящему свободным странам необходимо когда-либо расстаться со своими исконными свободами
Второе достижение заключается в том, что немцы умело представляли каждую свою жертву как последнюю. Когда на глазах у всего мира была задушена Испанская республика, все еще оставалась надежда, что война не вспыхнет. Даже после падения Чехословакии англичане думали отсидеться. Как ни проницательны были русские, но и они также питали надежду остаться вне войны даже тогда, когда Англия и Франция уже воевали. До 6 декабря 1941 года многие американцы все еще рассчитывали на то, что Соединенные Штаты избегнут войны. А это как раз и соответствовало планам НАЦИСТОВ — бить своих противников поодиночке.
Наконец, третье достижение относится к области психологической. Немцы использовали неприкрытое запугивание людей. Свое население они запугали жестокой расправой с коммунистами. Нацисты нагло демонстрировали перед правящими кругами Страны—СВОЄЙ очередной жертвы — кинофильмы о блицкриге с тем, чтобы понизить их моральный дух. Когда одна сторона по-настоящему готова воевать и другая сторона знает об этом, но не хочет воевать, то ее можно довести путем постоянного запугивания до состояния, напоминающего нервное
Диктатура пролетариата — это диктатура подавляющего большинства над меньшинством; она направлена против эксплуататоров, против угнетения народов и наций, на уничтожение всякой эксплуатации человека человеком. Диктатура пролетариата выражает не только интересы рабочего класса, но и всего трудового народа; главное ее содержание не насилие, а созидание, строительство нового, бесклассового общества, защита его завоеваний от врагов социализма.
Что же касается «исконных свобод», о которых говорит автор, то эти свободы в капиталистическом мире в действительности означают лишь свободу эксплуатации рабочего класса, трудового народа не только своих стран, но и всех других стран, которые подпадают под железную пяту монополий. «Свободный мир», как «теоретики» антикоммунизма именуют империалистические страны, в действительности является миром эксплуатации и бесправия, миром попрания человеческого достоинства и национальной чести, миром мракобесия и политической реакции, миром милитаристского разгула и кровавых расправ над трудящимися.— Прим. ред.
В данном случае автор намекает на заключение Советским Союзом 23 августа 1939 года с Германией пакта о ненападении. Советский Союз, заключив этот пакт, «выигрывал некоторое время для подготовки к обороне и избавлялся от опасности быть втянутым в войну на два фронта в крайне неблагоприятной для него обстановке 1939 года, когда западные державы не желали стать его союзниками. Реакционные правящие круги Англии, Франции и США стремились изолировать СССР и создать против него единый фронт капиталистических держав» (История КПСС, Госполитиздат, 1959, стр. 493). Пакт, заключенный с Германией, помог пресечь реакционные происки правящих кругов Англии, Франции и США, которым не удалось тогда натравить Германию на СССР и пришлось самим воевать против Гитлера,— Прим. ред.
потрясение. Правда, не всегда немцы достигали желаемого эффекта. Автор был летом 1940 года в Чунцине, когда агент немецкой пропаганды Вольф Шенке демонстрировал подобные немецкие кинофильмы китайским лидерам. Автор попросил пригласительный билет на сеанс, но не получил его. «Фильм только для китайцев», — ответил Шенке. Однако китайцы, посмотрев этот фильм, не испугались мощи японского союзника — нацистов, а просто ответили: «Хороший фильм... Подобные вещи мы делали еще во времена Цинской династии».
Англо-немецкая радиовойна
Когда вспыхнула война, радио у англичан и немцев было наготове. Ни тем, ни другим не нужно было существенно менять свою политику в подготовке и организации радиопередач. Они могли на стандартной волне транслировать свои передачи почти на всю Европу. И ТЄ и другие могли, хотя не всегда с полным успехом, глушить передачи друг друга. Борьба разгорелась за аудиторию. Кто сможет привлечь максимум внимания к себе? Кто добьется наибольшего доверия? Кто лучше сможет повлиять на взгляды, чувства, лояльность слушателей дружественных, нейтральных и вражеских стран?
Судя по некоторым признакам, немцы серьезно занимались планированием. Их аппарат по работе среди гражданского населения был отлично приспособлен к средствам пропаганды. Когда немцы хотели заставить англичан испытать разочарование, они воздерживались от передачи выгодной для себя военной информации. Во время боев в Норвегии они даже распространяли слухи об успехах англичан, зная, что если вследствие этого моральный дух противника и поднимется на некоторое время, то тем значительнее будет его падение, когда подлинные плохие вести дойдут до него через военное министерство. Когда немцы прибегали к войне нервов, контролируемая ими пресса также набрасывалась на жертву, если же война нервов прекращалась, пресса тут же замолкала. Немцы, таким образом, имели то преимущество, что им не нужно было делать больших различий между информацией, рекламой и пропагандой.
Рис. 11. Листовка-радио-программа. Эта листовка сбрасывалась немцами на американские войска в Анцио в апреле 1944 года. В ней отражена интересная связь между двумя формами пропаганды: Листовка, с одной стороны, пропагандирует развлекательные достоинства программ передач немецкого радио, с другой-направлена против передач Би-Би-Си
Все это служило одной и той же цели, непосредственным нуждам рейха.
Немцы использовали следующие виды пропагандистской информации:
Официальные коммюнике Верховного командования (ОКВ). (в этих коммюнике, естественно, выгодная для Немцев информация излагалась подробно, а невыгодная — бегло.)
Официальные правительственные сообщения. Они характеризовались высокопарным стилем и содержали больше политического материала, чем обычные военные коммюнике.
Международная информация, представлявшая собой отчасти повторения сообщений британского радио, отчасти обычные, не вызывающие сомнения известия (для заполнения программы), и, наконец, известия, представлявшие подлинный интерес для слушателей, и в то же время, имевшие пропагандистскую цель — подорвать веру в успех дела союзников.
Сенсационные передачи, напоминающие сенсационные газетные статьи, в которых сосредоточивалось внимание на одном событии или одной какой-нибудь теме. Выступления известных комментаторов с официальными комментариями.
Выступления комментаторов под псевдонимом. Эти комментаторы делали вид, что их точка зрения отличается от точки зрения германского правительства, хотя, как объявлялось, их выступления транслировало официальное немецкое радио.
(Среди таких комментаторов наибольшей известностью
Рис. 12. Немецкая листовка, пропагандирующая сдачу в плен (Анцио, 1944 год). Имена добровольно сдавшихся в плен военнопленных иногда немедленно сообщались их семьям. Часто военнопленные стремились скрыть свою личность, замаскироваться. В этой листовке объединены сообщение для передачи по радио и обычный пропуск для сдачи в плен. Солдату предлагается заполнить бланк (печатными буквами), указав фамилию, имя и адрес. В квадрате он может написать письмо родным (не более 15 слов) для передачи по радио
(Содержание ЛИСТОВКИ! „Американский солдат! Помнишь те счастливые дни, когда ты развлекался и веселился со СВОЄЙ любимой девушкой?
Что бы вы вдвоем ни делали — наслаждались ли вкусным сочным бифштексом в каком-нибудь роскошном ресторане, или смотрели какую-нибудь интригующую кинокартину с участием вашей любимой кинозвезды, или танцевали под звуки ритмичной музыки, — вы были счастливы.
Что осталось из всего этого? Ничего! Ничего не осталось, кроме упорных боев днем и ночью, а для многих из вас — ничего, кроме грубого деревянного креста на чужбине!")
пользовался англичанин Вильям Джойс, выступавший под именем лорда Хау-Хау, позднее казненный через повешение. Его коллегами были американские предатели Фред Калтенбах и Дуглас Чандлер. В конце войны Чандлера приговорили к пожизненному тюремному заключению.)
Передачи замаскированных станций, делавших вид, что они не имеют ничего общего с Германией. (К таким относятся «Новая Би-Би-Си», которая вела пораженческую пропаганду, искусственно принимая антигерманский тон, а также некоторые другие станции, строго придерживавшиеся линии коммунистов в целях создать внутри Англии оппозицию британскому правительству.)
Передача официальным радио фальсифицированных программ. (Иногда легче было сослаться на вымышленный иностранный источник, якобы цитируемый в немецкой программе, чем с этой целью составлять фальшивую программу.)
Передачи, в которых немецкое радио использовало «выращенные» источники информации. (Значительная часть немецких новостей заимствовалась из шведских, испанских и других газет, которые либо тайно контролировались немцами, либо — как это было с подобными газетами в Соединенных Штатах—симпатизировали Германии и добровольно помещали инспирированные немцами новости, которые затем передавались нацистами как якобы из «нейтральных» или «вражеских» источников.)
Передачи, открыто фальсифицировавшие материалы Би-Би-Си, в чем обычные слушатели не всегда могли уличить немцев, но в чем их уличала сама эта радиовещательная компания.
Таинственные голоса или таинственные программы, передававшиеся на тех же волнах, на каких транслировали свои передачи союзники. Такие программы транслировались вслед за передачами союзников или одновременно.
Вскоре выяснилось, что наиболее важными были коммюнике и правительственные сообщения, хотя основная часть времени работы станций отводилась на другие виды информации. И немцы, и англичане обнаружили, что радио необходимо лишь как отправной пункт для распространения информации. Более выгодным было использовать для этой цели прессу и другие средства.
Каждый стремился проанализировать общественное мнение противной стороны. В этом направлении интересны по своей методологии исследования англичан. Радиопропагандисты должны уяснить себе, какова цель их пропаганды: посеять раздоры, распространить слухи или пустить злую шутку? Не обязательно, чтобы при этом решались военно-политические задачи. Постоянная психологическая война, как вскоре убедились английские и немецкие радиопропагандисты, требует, чтобы заранее было определено, какой именно образ мысли намечается в течение длительного периода времени навязывать противнику.
Рис. 13. Немецкая листовка в виде карточки-пропуска для сдачи в плен. На обороте помещен призыв к английским военнослужащим сдаваться в плен.
В условиях, когда радиостанции должны вести передачи изо дня в день, независимо от того, произошло какое- либо событие или нет, трудно постоянно сообщать известия, не фабрикуя их и не теряя доверия слушателей противной стороны
Во время войны к немецкому радио было приковано внимание всего мира. Немцам принадлежала военно-стратегическая инициатива, поэтому они были в состоянии распространять сенсационную информацию там, где им было ВЫГОДНО[20]. Вследствие того что союзники приняли особые меры по обеспечению безопасности, которые касались и распространения информации, немцы часто пользовались монополией в передаче информации о той или иной военной операции. Немцам никогда не угрожало то, что их радиопередачи перестанут слушать. Нацистским радио-пропагандистам приходилось беспокоиться ЛИШЬ о ТОМ, ЧТО им могут не верить. Поэтому немцы стремились придерживаться умеренного тона в радиопередачах. В период между кризисами они старались подготовить сообщения, которые могли бы стать сенсационными во время кризиса.
Немцы скоро познали основной принцип военной радиопропаганды. Они научились не забегать в радиопропаганде вперед военных событий. Вначале, когда немецкие радио-пропагандисты сообщали, что их армия достигнет к такому-то времени такой-то цели, а намеченные сроки срывались, британское радио подхватывало это сообщение и выставляло его перед всем миром как доказательство того, что немцы слабеют. В дальнейшем немцы установили контакт между армией и радиопропагандой, вследствие чего радио в своих сообщениях могло обещать только то, в достижении чего армия была уверена наверняка.
Англичане всеми силами стремились добывать новости на языках народов оккупированных стран. Для них было чрезвычайно трудно вести наблюдение за поведением подполья в этих странах. Немецкая контрразведка, руководимая беспощадной службой безопасности рейха, мешала следить за изменением общественного мнения в оккупированных странах. Действия против нацизма зависели от характера народа; в пропаганде против коллаборационистов нужно было делать различие между злостными коллаборационистами и теми чиновниками, которые остались на своих местах из чувства ложного долга. Англичане не считали обязательным всегда объявлять себя антикоммунистами.
В то время было крайне необходимо знать, как и когда сманеврировать. Так как подполье имело очень мало радиопередатчиков и ни один из них не был надежным во время войны, перед англичанами возникла задача предоставить радиосредства всем оккупированным странам. Это их ставило перед необходимостью вести радиовойну, слишком чувствительную К политике. Они ДОЛЖНЫ были обращаться к соответствующим группам людей на соответствующем языке и в соответствующее время или испытывать горечь неудачи.
Для осуществления своих целей англичане создали специальный орган — Комитет политической войны (ПВИ) подобного которому никогда не было в Америке. В комитет входили представители военного министерства, адмиралтейства, министерства иностранных дел и министерства информации. ПВИ определял политику и координировал действия всей английской пропаганды во внешнем мире. Ведение пропаганды было возложено на министерство информации (МОИ) [21] и на Би-Би-Си. Британская радиопропаганда имела большой успех. Американские официальные лица и пропагандисты часто жаловались, что англичане направляли всю пропаганду в своих собственных национальных интересах. Обвинение было не справедливым. Просто англичане располагали возможностью точно знать, что они будут делать и когда. Американцы же не имели вначале ясной политики или пропагандистской цели, поэтому, естественно, англичане играли руководящую роль. Более того, англичане обычно неохотно считались с интересами Америки в тех районах, которые, как они сами понимали, представляли собой сферу американского влияния (Япония, Китай, Филиппины). Они с трудом шли на сотрудничество, когда Управление военной информации стремилось распространять идеи мистера Генри Уоллеса в Бирме или идеи отдела Тихоокеанских стран Управления гражданской информации в Индии.
В англо-немецкой радиовойне победитель точно не определился. Однако следует сказать, что победа Объединенных Наций оставила последнее слово за англичанами. По мнению многих, англичане в радиопропаганде опередили американцев на целую войну. Они воспользовались своим опытом, накопленным во время первой мировой войны, и своей ведущей ролью по отношению к американцам в течение первых двух лет войны. Но в сравнении с немцами достижения англичан оценить труднее. Англичане имели огромные политические преимущества. На них работало возмущение народа завоеванного континента. Но у англичан были также и неудобства. Противник действовал, руководствуясь новой, крайне фанатической философией. Англичане же могли предложить только наскучивший старый мир, и тем не менее они имели большой успех. Опрос гражданского населения в Германии в послевоенный период показывает, что весьма значительная часть его слушала передачи Би-Би-Си и что до него дошли многие идеи и мысли, которые пропагандировали англичане. Что касается англичан, то среди них почти невозможно обнаружить какие-либо следы влияния нацистской пропаганды. Если бы все дело сводилось только к радиовойне, этот анализ был бы окончательным. Но поскольку психологическая война дополняет боевые действия, то и боевые действия, несомненно, дополняют ее. Крупные воздушные налеты союзной авиации на Европу, бесспорно, создавали живой интерес к английским и американским планам и целям.
С точки зрения истории интересно заметить, что немцы продолжали психологическую войну даже после смерти Гитлера и капитуляции временного правительства гросс- адмирала Деница, которое, пользуясь терпимостью союзников, функционировало с 6 по 23 мая 1945 года в Фленсбурге. Это было результатом неспособности 21-Й группы армий быстро установить контроль над информацией[22]. Фленсбургское радио, все еще находившееся в руках нацистов, всеми способами, за исключением прямых выпадов, раздувало противоречия между англичанами и американцами, с одной стороны, и Советским Союзом —• с другой. Некоторое время пропаганду вело также радио немецких военно-морских сил, утверждавшее, что капитуляция немцев носит чисто спортивный характер, что германские военно-морские силы не одобряют тех зверств, которые совершили нацисты, что их правительство может принести пользу западным союзникам.
Подрывные действия
В довоенный период нацисты направляли главные усилия на подрывные действия. Они насаждали Квислингов везде, где только могли. Если у них не бегло времени заранее подготовить и заслать шпионов, то они быстро вербовали их на месте. Это им не совсем удавалось делать в России. Главная причина поражения немцев в войне против русских кроется, разумеется, не в этом, а в той фантастической политике, которую они проводили на Украине и в соседних с нею Советских Социалистических Республиках[23]. Здесь немцы проявили слишком большую самоуверенность. Они позволили своим солдатам совершать дикие зверства среди местного населения; они довели до того экономику оккупированных ими районов, что она полностью пришла в упадок. Местное население убеждалось, что самое плохое в условиях Советской власти было неизмеримо лучше, чем все самое лучшее, предложенное нацистами.
Нацисты формировали подрывные группы с помощью политических средств. Пропагандистская помощь оказывалась этим группам столь эффективно, что часто было трудно сказать, в какой мере квислинговское движение было стихийным национальным движением, а в КЗКОЙ — служило простым прикрытием для проведения пронемецкой ПОЛИТИКИ.
Специальные операции, или черная пропаганда, ИМЄЛИ большое значение. Однако оценить их труднее, чем открытую пропаганду. Для этого пока все еще нет ни аналитических, ни исторических данных. Подробнее об этом будет сказано ниже.
Управление военной информации (ОВИ) и Управление стратегических служб (ОСС)
Давно уже началась война на Дальнем Востоке, а в Европе она шла полным ходом. Но ни гражданские, ни военные американские власти не располагали специальными средствами пропаганды. Положение, однако, не было столь серьезным, как это может показаться на первый взгляд. Коммерческая пресса, радио, журналы, книжные издательства страны в основном выражали общенациональную точку зрения без всякого подталкивания до войны и даже после официального вступления в войну частные американские информационные центры и издательства продолжали деятельность, которая носила пропагандистский характер, хотя при этом и не ставилось определенных пропагандистских задач. Управление военной информации даже в период наивысшего напряжения вряд ли имело такую широкую аудиторию, какую создала себе группа журналов «Таймс», «Лайф» и «Форчун», не говоря уже о группе «Ридерс дайджест». Журналы этих двух групп во время войны читал весь мир. Мировую аудиторию имело к тому времени и американское кино. Пропаганда, не преднамеренно проводимая подобными организациями, не обладала, может быть, тем блеском и той политической гибкостью, какую имела лучшая продукция Геббельса. Однако у нее было нечто такое, чего недоставало ни ОДНОЙ --правительственной пропаганде: она обладала аудиторией настоящих добровольцев, привлеченных подлинной заинтересованностью и развлекательностью. Доказательством этому служит способность данных организаций выуживать деньги у публики.
И тем не менее перед Америкой стояла сложная проблема в области пропаганды.
Чтобы сделать для Соединенных Штатов в течение недель то, что сделали исследовательские учреждения Германии и Японии за многие годы, в специально созданное для этой цели отделение исследований и анализа общественного мнения было привлечено немало экспертов. Приток материалов был огромен. И приглашенные для его обработки ученые дали много монографий на политические, социологические, географические, экономические и другие темы. Эти монографии большей ЧАСТЬЮ квалифицировались как «секретные», даже в том случае, ЕСЛИ в них были использованы материалы из книг, хранящихся в Библиотеке конгресса.
Специальное радиовещание было впервые начато другим органом КОИ, который именовался Службой зарубежной информации (ФИС) За несколько месяцев до нападения на Пирл-Харбор в Нью-Йорке была организована группа под руководством драматурга Роберта Шервуда, которая начала снабжать радиокомпании пропагандистским материалом. Радиопрограммы плохо проверялись, в вопросах политики был хаос, и передачи обычно отражали энтузиазм той личности, которая выступала перед микрофоном. Полковник Донован приступил к работе, не имея письменных чрезвычайных полномочий Белого дома, в силу чего последовал прискорбный период почти двухлетней внутренней борьбы между американскими агентствами, которая не прекращалась до лета 1943 года. Поводом к борьбе послужило отсутствие в пропаганде постоянной и единой политики и нечеткое распределение функций между информационными агентствами.
Радиовещание должно было координировать свои действия, с одной стороны, со стратегией, с другой — с внешней политикой. Мы стремились выработать методы
Foreign Information Service, осуществления этой координации. Знаменательно, что все основные трудности, стоявшие перед американцами в психологической войне, носили административный, а не оперативный характер. Никогда не существовало серьезных трудностей в приобретении оборудования, привлечении писателей, переводчиков, технического персонала. Беспокойство причиняли проблемы личности, личной власти, проистекавшие главным образом из-за отсутствия какой- либо согласованности в методах и организации управления пропагандой.
Примерно в одно и то же время с учреждением КОИ Управление военной разведки создало чрезвычайно засекреченный орган психологической войны — Группу Специальной службы (ССГ) Этот орган выполнял широкие разведывательные и политические функции, но не имел средств для оперативной работы. Возглавлял его подполковник Перси Блэк, который начал с того, что назначил доктора Эдвина Гутри своим старшим советником по вопросам психологической войны. Между новым органом и КОИ установилось весьма слабое взаимодействие, оно заключалось главным образом в том, что ССГ передавала КОИ свои рекомендации, с которыми по усмотрению последнего могли считаться или не считаться в пропаганде.
В то время радиостанция Рокфеллера вела самостоятельные радиопередачи на Латинскую Америку. Бюро фактов и цифр распространяло внутреннюю информацию. В разгар психологической войны в Вашингтоне существовало по крайней мере девять разрозненных агентств, но ни одно фактически не контролировалось другим
После споров и пререканий, длившихся целый год, было наконец найдено решение. Его приняли после того, как Объединенный комитет психологической войны, подчиненный Объединенному комитету начальников штабов, не смог обеспечить эффективного политического управления. 13 июня 1942 года президент создал Управление военной информации (ОВИ).
Этому управлению был передан контроль (непосредственный или через другие учреждения) над всей внутренней информацией и белой пропагандой за границу, за исключением пропаганды на Западное полушарие, которая осталась в ведении Комитета Рокфеллера при Государственном департаменте. ФИС была выведена из подчинения КОИ, а КОИ стало называться Управлением стратегических служб (ОСС). Оно осуществляло три главные функции:
продолжало научную и неофициальную разведку;
проводило операции черной пропаганды (окончательно эта функция передана только в марте 1943 года);
проводило подрывные операции во взаимодействии с регулярными воинскими частями.
Во главе ОВИ был поставлен Элмер Дэвис, ученый и писатель, который СТАЛ одним из самых популярных в стране радиокомментаторов. ФИС по-прежнему контролировалась Робертом Шервудом, в распоряжении которого имелась целая группа людей с самыми разнообразными способностями: специалисты по рекламе, психологии, специалисты по психоанализу (профессионалы и непрофессионалы), артисты, коммерческий атташе, выпускники колледжей, художники, авторы популярных романов, очерков, в том числе лауреат премии Пулитцера, мастера сенсационного рассказа, юмористы, поэты. Среди них были политэмигранты, в том числе немецкие профессора и даже про- японский писатель, работавший в японском посольстве.
Группа специальной службы была переименована в Отделение психологической войны, функционирующее по- прежнему в составе Разведывательного управления. Перемена названия не внесла заметных изменений в функции и полномочия этого органа. Отделение возглавлял полковник (позже бригадный генерал) Оскар Солберт, выпускник Уэст-Поинта, человек с богатым опытом. После военной службы, которая бросала его по всей Европе и во время которой он был однажды адъютантом президента, Солберт стал важным чиновником фирмы Истман Кодак.
С образованием ОВИ Отделение психологической войны стало делиться, как амеба. Гражданский состав и некоторые офицеры перешли в ОВИ, где создали мозговой центр группы экспертов по зарубежному вещанию. Там, однако, недоброжелательно встретили новое пополнение. Таким образом, до 31 декабря 1943 года в составе отделения были только военные, Затем ОВИ отозвало половину личного состава, а разведуправление сократило другую, оставив военное министерство в середине войны без какого-либо официального органа, ответственного за ведение психологической войны. Теперь эта обязанность была возложена на нескольких должностных офицеров прославившегося своей сознательной сверхурочной работой Оперативного управления генерального штаба (ОПД) [24]. ОВИ и ОСС вели в это время в Вашингтоне одну из многих битв за контроль над внешней пропагандой. Вашингтонские и нью-йоркские газеты помещали наряду с сообщениями о боях в России, Ливии, на Тихом океане пространные описания этой битвы. Однажды кто-то сказал, что президент передал все функции по ведению пропаганды за пределами Соединенных Штатов ОСС, оставив в распоряжении ОВИ лишь его передатчики в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Личный состав ОВИ впал в уныние. Однако на следующий день выяснилось, что произошла ошибка, и в ОВИ стали подумывать, как отобрать полномочия у ОСС. Тем временем начали составлять тщательно продуманные планы ведения психологической войны для передачи на рассмотрение в Объединенный комитет начальников штабов. Позже эти планы были обсуждены на различных заседаниях, затем переданы в высшие инстанции, где их положили в сейф, дабы скрыть от рядовых пропагандистов, которые, претворяя их в жизнь, могли бы выдать государственные тайны.
Эти планы составили лица, плохо связанные, а то и совсем не связанные с федеральной политикой и совершенно не имевшие контакта с вооруженными силами. В них не затрагивались конкретные операции, которые должны были проводиться на периферии.
Когда один из органов психологической войны в Вашингтоне хотел узнать, какие передачи готовят радиостанции, то есть фактически действующие учреждения в Нью-Йорке и Сан-Франциско, он не мог этого сделать без разрешения Объединенного комитета начальников штабов, запрещавшего по соображениям безопасности кому бы то ни было читать то, что посылалось в эфир. Это сбивало с толку другие органы психологической войны в Вашингтоне. Автор обошел однажды это запрещение, достав в министерстве военно-морского флота запись радиопередачи из Сан-Франциско на Японию. Запись была сделана американской подводной лодкой в Тихом океане.
Крупные американские организации психологической войны были созданы и на различных заморских территориях. Одни из них быстро приступили к работе и, действуя эффективно, сообщили много сведений другим народам об Америке военного времени. Другие проявили неспособность к действиям, так как личный состав занимался подсиживанием друг друга, что вело к внутренним распрям.
К 1945 году многочисленные разрозненные учреждения психологической войны были объединены в одну крупную, хорошо сколоченную организацию. За три недели до капитуляции Японии Управление военной информации подготовило наконец официальный перечень своих пропагандистских «директив», то есть официальных указаний
о том, какую пропаганду следует и какую не следует вести. Заморские органы психологической ВОЙНЫ были связаны с коротковолновыми станциями метрополии. Личный состав их был дисциплинирован. На вооружение поступила более совершенная техника. Под руководством капитан-лейтенанта медицинской службы Александра Лейтона, специалиста по психиатрии и антропологии, была тщательно разработана методика анализа морального духа японцев и немцев. Подобную работу проделал и для всей Европы персонал, связанный с Гарольдом Лассуэл- лом. Разумеется, эта работа носила иной характер. Контроль за деятельностью персонала и визирование сколько-нибудь значительных приказов были поручены знатоку пропаганды Леонарду В. Дубу.
Военное министерство, действуя через Разведывательное управление, вновь возродило орган психологической войны, на этот раз под названием Отделения пропаганды, которое возглавил сначала подполковник Джон Б. Стэнли, затем подполковник Брус Баттлс, а через некоторое время— ПОЛКОВНИК Дейн В. Джонстон. Отделение не вело никакой оперативной работы. Через него военное министерство поддерживало контакт с ОВИ и ОСС по вопросам политики и связи. Оно посылало своего представителя на еженедельные политические заседания ОВИ (вторым представителем был офицер военно-морских сил). Были удовлетворены и нужды войск в проведении операций психологической войны путем предоставления каждому театру военных действий самостоятельности в этом отношении, а каждому командующему на театре - права определять взаимоотношения с ОВИ и ОСС и использовать их в своих интересах. ОСС и ОВИ пережили в своем развитии этап раздоров и соперничества и стали в известной мере консультироваться, чтобы избежать вмешательства в действия друг друга. Каждое из этих управлений хорошо контролировалось армией или военно-морским флотом, следившими за тем, чтобы не нарушались правила шифрования, не раскрывалась система радиосвязи и не срывались операции, рассчитанные на то, чтобы ввести противника в заблуждение.
Основная часть работы по ведению психологической войны перешла на театры военных действий. На некоторых театрах военных действий командующие брали эту работу непосредственно под свой контроль, а ОВИ использовалось только как поставщик пропагандистского материала. На других театрах, например в Европе, ОВИ работало совместно с ОСС, а кое-где, например на Китайско-Бирманско-Индийском театре,—самостоятельно. На одном театре в юго-западной части Тихого океана ОВИ также работало самостоятельно, так как генерал Макар- тур не допустил представителей ОСС на свой театр. И только позже им удалось с разрешения военно-морских сил прибыть на Сайпан.
Аппарат психологической войны на театрах военных действий составлял местные программы для передачи. На стандартной радиоволне. Противник мог в любое время слушать эти передачи. Там же готовились подразделения рупористов, которые участвовали непосредственно в бою, и издавались листовки в соответствии с потребностью наземных и воздушных войск. Работники аппарата психологической войны продвигались вслед за передовыми частями, создавая центры информации и объясняя освобожденному населению, почему, например, каждому из жителей сразу не предоставили четыре свободы, трехразовое питание и новую пару обуви, как было обещано американским радио.
Деятельность аппарата психологической войны того периода определяет ВПЛОТЬ до сегодняшнего дня американскую военную доктрину в вопросах, касающихся ведения психологической войны на театрах военных действий. Подводя итог операциям ПСИХОЛОГИЧЄСКОЙ войны, необходимо сделать три основных вывода, непосредственно вытекающих из опыта второй мировой войны.
Первый из этих выводов довольно прост. Он стал почти заповедью во времена полковника Оскара Солберта, который стремился внушить гражданским гениям военную истину: психологическая война является функцией командования. Если командование использует ее, оно достигнет успеха. Если командование пренебрегает психологической войной или если психологическая война ведется самостоятельно, она может или мешать боевым действиям, или не давать эффекта. Нам понадобилось два года тяжелого труда, чтобы сделать этот вывод. Политическую войну невозможно вести без прямого доступа в Белый дом или государственный департамент. Полевые операции психологической войны нельзя проводить без согласования по определенным вопросам с полевым командованием. Никто не сможет достигнуть успеха, если сам выдумает какую-то политику и представит ее как политику Соединенных Штатов. Рано или поздно в действительности существующая политика настигнет и покарает его. В полевых условиях никакое гражданское лицо не сможет написать листовку для распространения, если оно не представляет себе, где, когда, почему и как она будет ИСПОЛЬЗОВЗТЬСЯ.
Второй вывод, изложенный полковником Солбертом и доктором Эдвином Гутри, сводится к следующему: пропаганда жестокости порождает жестокость. Каждый знает, что война жестока, печальна и позорна для души человека; каждый знает, что война причиняет физическую боль и ослабляет человека; каждый знает, что неприятно не только участвовать в войне, но даже быть свидетелем ее. Если ведут определенную войну, ее ведут по какой-либо причине, а не потому, что война уже идет. Плох тот государственный деятель или генерал, который не может дать своему народу или войскам исчерпывающего объяснения необходимости участия в войне, которое бы их вдохновило. Пропаганда жестокости вызывает реакцию против войны вообще и в то же время побуждает противника совершать новые жестокости. В ходе второй мировой войны правило отвечать жестокостью на жестокость соблюдалось (если не считать одного или двух случаев, когда, например, президент Рузвельт задержал сообщение о казни японцами американских летчиков), за исключением особых случаев предотвращения жестокостей, о которых стало известно до того, как они были совершены. Пропаганда жестокости подогревает воображение личного состава, делает его более подверженным нервным и психическим заболеваниям. Она увеличивает возможность обеих сторон совершать бесчеловечные поступки в отместку за мнимые и действительные жестокости. Более того, пропаганда жестокости отпугивает солдат противника, заставляет их отказаться от мысли о сдаче в плен и делает более убедительными доводы командования противника, призывающего к отчаянному сопротивлению.
Третий вывод также прост: в мирное время США обычно не готовят личный состав для ведения психологической войны; если таковой понадобится в будущем, его нужно специально готовить Заранее .
Подготовка личного состава
Ведение эффективной психологической войны предъявляет к специалистам следующие четыре требования:
Хорошее практическое знание системы правления США и политики правительства, с тем чтобы правильно толковать цели и планы правительства.
Хорошее знание установленного в армии и на флоте порядка и деятельности штабов в сочетании с достаточным пониманием военного искусства, охватывающего действия как на море, так и на суше. Это нужно для того, чтобы приспосабливать пропаганду к военной обстановке и к практическим пропагандистским действиям в соответствующих формах.
Профессиональное знание средств информации или по крайней мере одного из них (издательского дела, журналистики, газетного дела, радио, рекламы в различных видах); наличие квалификации в какой-либо родственной области (практическое умение вести политическую пропаганду, быть специалистом по просвещению взрослых и т. Д.).
4- Глубокие профессиональные знания данного района, основывающиеся на непосредственном знакомстве с языком, обычаями, традициями, историей и политикой определенной страны.
Кроме этого, можно назвать еще и пятое требование, делающее человека безупречным специалистом:
5. Профессиональное научное понимание психологии, антропологии, социологии, истории, политики или родственных ИМ ДИСЦИПЛИН.
Человек, который заявит, что он отвечает всем пяти Требованиям,— ЛЖЕЦ или гений, или то и другое сразу.
В психологической войне не существует безупречных бойцов.
und Wirklichkeit
Рис. 15. Пропаганда против пропаганды. На рисунке показана листовка, на лицевой стороне которой помещено факсимиле немецкой листовки, снабженное заголовком «Пропаганда», а на обратной — листовка союзников под заголовком «... и действительность». Немецкая листовка представляет собой «10 заповедей» из брошюры, которая вручалась солдату перед увольнением в отпуск. (Содержание немецкой листовки: «Пропаганда...
Будьте в кругу семьи или с знакомыми такими же, как на фронте: готовыми ко всему, уверенными в победе, гордыми, непреклонными.
На вопрос: «Когда же закончится эта ВОЙНЗ?», отвечайте: «Когда мы добьемся Победы».
ГІОМПИТе, что все несуразные слухи, с которыми вы можете столкнуться дома, исходят от врага и поэтому не верьте им.
Говорите всем распространителям слухов и профессиональным нытикам, чтобы они молчали. Напоминайте им, что их поведение преступно.
Не обращайте внимания на многочисленные трудности, которые несет ВОЙНа. народу, подумайте о скромном героизме матерей и всех тех, кто трудится ради победы.
Если увидите, что с вашим.и родными поступают несправедливо, не горячитесь. Соберитесь с мыслями, подумайте хорошенько, а затем обратитесь к руководящим ЛИЦЯМ (председателю местной партийной организации, солдатскому опекуну, бургомистру и т. д.) или доложите командиру своей части. Вам помогут.
Если кто-нибудь дома скажет: «Нам надоела эта война», отвечайте так: «Если бы мы говорили и действовали таким образом зимой 1941/42 года, а также прошлой зимой, русские были бы сегодня, вероятно, уже в Германии!»
Вдохновляйте своих родных и знакомых, приводя им" простые и понятные примеры военных успехов вашей части. Это следует делать так, чтобы не показаться хвастливым, но чтобы внушить уверенность, укрепить волю к победе.
В дружеском, но решительном тоне запрещайте своим родным писать вам письма, полные скорби, мелких обид, бессмысленных жалоб и требований.
Ни на минуту не забывайте о том, что вы прибыли домой как представитель фронтовиков. По вашим рассказам будут судить о всех вооруженных силах. Заботьтесь о том, чтобы вера народа страны в своих солдат оставалась непоколебимой. Таким путем вы будете способствовать победе, даже находясь
в отпуске!»
Содержание листовки союзников: «... и действительность. Семь советов солдатам-отпускникам:
Не скрывайте фактов о положении на фронте от своих родных. Скажите им, что, получив сообщение через Красный Крест о вашем пленении союзниками, они могут быть уверены в том, что ВЫ здоровы и вернетесь домой сразу же после войны.
Если ваши родные живут в прифронтовой полосе, скажите им, чтобы они отказывались эвакуироваться по мере приближения фронта, а по возможности прятались в безопасных местах. Союзники будут хорошо с ними обращаться. Это —ЛУЧШИЙ способ сохранить семью.
Скажите своей жене, родителям и родственникам, чтобы они в письмах к вам трезво говорили о положении дома, о жизни народа. Как солдат вы имеете право знать правду.
Хорошенько присмотритесь к разрушениям, причиненным воздушными налетами, и сделайте вывод, чтобы дать своим товарищам правдивую информацию о шансах на победу.
Наблюдайте за нацистскими партийными боссами, которые запугивают простой народ, жестоко обращаются с иностранными рабочими и пленными, насильно эвакуируют жителей в целях своего обогащения. Запоминайте их фамилии.
Если услышите глупые разговоры о внезапном повороте в ходе ВОЙНЫ, о чудесном новом оружии и т. п., объясните родным, что эти слухи специально распространяются «пропагандистами-шептунами» нацистской партии, чтобы затянуть войну, исход которой уже предрешен.
Быть солдатом — значит смотреть фактам в лицо. Если кто-либо спросит вас доверительно: «Сколько еще Германия сможет продержаться в войне на многих фронтах против превосходящих сил противника?», отвечайте: «Это зависит от вас самих, не питайте фальшивых надежд».
Да, этот совет исходит от врага. Однако запомните, что желание союзников избежать ненужного кровопролития в войне, исход которой уже решен, совпадает также с вашими лучшими надеждами»)
Конечно, разносторонние знания и умение отдельного человека очень важны, но всем комплексом знаний, о которых говорилось выше, один человек, как правило, располагать не может, а все подразделение — может. И весь личный состав этого подразделения, за исключением, скажем, специалистов по артиллерийско-техническому снабжению, шифровальщиков, переводчиков и каллиграфов, к концу войны получит знания по всем вышеперечисленным пунктам. Безусловно, эти люди не сделаются профессиональными политическими деятелями, офицерами, журналистами, психологами и т. д., но в процессе работы со знающими людьми они будут иметь возможность позаимствовать кое-что у них и по крайней мере увидеть то, чего они не знали раньше.
Специалист по рекламе или газетный работник (требование 3), который посвящает себя искусству психологической войны, должен знать кое-что о противнике, нейтральных или дружественных слоях населения, к которым он обращается (требование 4), кое-что о системе гражданского управления Соединенных Штатов (требование 1), кое-что об организации и действиях армии и военно-морского флота (требование 2) и в идеальном Случае—кое-что о психологии, социологии или политэкономии, в зависимости от темы его работы (требование 5).
Солдат службы психологической войны имеет дело с гражданскими качествами военнослужащих противника. Он обращается к ним как к обыкновенным людям. Солдат службы психологической войны работает совместно с писателями, художниками, переводчиками, драматургами, дикторами и людьми других специальностей, главным образом гражданских; он руководствуется политической линией гражданских властей, направляющих военные усилия. Полковнику пехоты, если он находится на поле боя, нечего беспокоиться о том, что говорит министр иностранных дел. Но офицер службы психологической войны должен идти в ногу с гражданской жизнью даже тогда, когда в течение двух месяцев подряд он никого не видит в гражданской одежде.
Самой крупной проблемой на протяжении всей войны были, пожалуй, кадры. Если снова понадобится вести психологическую войну, придется тщательно подбирать их.
Продолжение, хотя бы отчасти, психологической войны гражданскими и военными организациями в мирное время даст, можно надеяться, Соединенным Штатам кадры для следующей войны. Очень небольшая доля опыта Комитета Криля была перенесена в ОВИ. Уолтер Липпман, который работал как в Комитете Криля, так и в Комитете Бланкенхорна, не был сотрудником ОВИ. Карл Кроу, писатель и специалист по рекламе, в годы первой мировой войны работал в Комитете Криля, во время второй мировой ВОЙНЫ—в ОВИ. Он представлял собой исключение и не играл ведущей роли в организации политической обработки войск и населения противника. В 1946 году, вскоре после возвращения к гражданской жизни, один из служащих ОВИ прочитал отчет Джеймса Мока и Кедрика Ларсона о деятельности Комитета Криля — книгу «Слова, которые выиграли войну», вышедшую в Принстоне в 1939 году; книга его сильно заинтересовала, и он заявил: «О боже, эти люди совершали те же ошибки, что и мы».
Результаты действий американцев
Результат работы гражданского пропагандистского аппарата в его чистом виде определить довольно трудно, так как радиопрограммы и ЛИСТОВКИ, рассчитанные на гражданское население, составлялись с дальним прицелом. Систематические подсчеты ничего определенного не дали. Похоже на то, что отчасти некоторые усилия пропагандистов фактически затянули войну и затруднили достижение победы. Формула «безоговорочной капитуляции», неосторожное заявление о намерении превратить Германию в картофельное поле, упор в пропаганде на жестокость японцев, за чем скрывался намек на ответные меры,— и все это не было оставлено без внимания властями противника. Но в остальном наше психологическое оружие ускорило развязку в войне, спасло много жизней, увеличило военные усилия, которые были огромными, если их измерять цифрами расхода людских ресурсов, материальных средств, времени.
Рис. 16. Пример использования пропагандистских лозунгов противника. В листовках иногда используют готовые лозунги или иллюстрации и эффективно применяют против тех, кто первым прибег к ним. Используя цвет и эмблему военно-воздушных сил США, нацисты в этой листовке, предназначенной для французского населения, не пытаются преуменьшить значение американских бомбардировок. Они просто берут заголовок листовки союзников «Придет час освобождения...», снабдив его зловещим добавлением: «Пишите завещание. Пишите завещание» Возможно, что одна удачная операция психологической войны окупила все расходы по содержанию ОВИ на протяжении всей войны. Японцы заявили сами о готовности капитулировать, но поставили ряд условий. Мы отклонили эти условия. Японцы обдумывали ответ, но, пока они думали, наши самолеты разбросали по всей стране листовки с заявлением японского правительства о капитуляции. И благодаря одному этому мероприятию японским руководителям почти невозможно было заставить свой народ пой- ти на сумасбродное, самоубийственное продолжение ВОИНЫ. Текст японского предложения был передан на Гавайи из Вашингтона радиофотографическим способом; затем он был сверен по шифротелефону. На Сайпане отпечатали листовки, которыми снарядили специальные бомбы. Бомбардировщики «В-29» сбросили эти бомбы на японские города. Чтобы достигнуть такой оперативности, американцам понадобилось работать три с половиной года. И это принесло хорошие результаты. В истории нет другого примера, когда бы огромное число людей получало важное СО" общение в одно и то же время, к тому же в ответственнейший момент между войной и миром.
Японцы предпринимали отчаянные попытки сопротивляться, но ничто уже не могло их спасти. Последнее СЛОВО было за нами, и мы постарались, чтобы оно действительно было последним *•
Советский опыт
Русские использовали во время второй мировой войны пропагандистские средства Коммунистической партии. В психологической войне они творчески применяли опыт прошлого, проявив действительную изобретательность. За их усилиями скрывалась дальновидная политика.
Ведя пропаганду на войска и население Германии, русские апеллировали к памяти Фридриха Великого; они напоминали немцам о предупреждениях Бисмарка не совершать походов на Восток, применяя всевозможные пропагандистские приемы, настраивали немецких юнкеров против нацистского отребья, разваливавшего немецкую армию. Русские превратили пленных в настоящий актив в своей пропаганде. Они уговорили целый ряд нацистских генералов принять участие в движении «Свободная Германия»[25].
Достижения японцев
Японцы не внесли значительного вклада в психологическую войну. Они лишь умело использовали информацию в пропаганде против НЗ'С. Во время войны они фактически Протаскивали в американскую прессу своих официальных сообщений больше, чем это им удавалось в мирное время, когда у них были специальные агентства в американских городах. Они достигали этого путем регулярной передачи информации для американских газет на английском языке, пользуясь азбукой Морзе. Эти передачи вело агентство Домэй. Сообщения были готовы для печати. Иногда такие передачи не заканчивались. Тогда, как рассказывают, японцы говорили: «Подождите, пожалуйста, до девяти часов утра по восточному военному времени. Спасибо. Домэй». В работе с азиатской аудиторией специальные японские подразделения широко прибегали к черной пропаганде, сочетая ее с подрывными действиями, но проявляли при этом мало инициативы в использовании основной техники. Их главной заслугой было трудолюбие, терпение и первоклассно поставленная информация.
Действия китайцев
Китайские коммунисты побили все рекорды в некоторых специальных аспектах военной пропаганды. Они оказывали сердечный прием японским пленным, кормили их лучше, чем питались сами, не скупились на богатые подарки, проводили с ними беседы на политические темы о свободе Японии и т. д. Эти пленные шли затем вместе с китайцами на передовую линию и уговаривали японских солдат перейти на сторону китайцев. Коммунистические войска вели подобную пропаганду настолько старательно, что даже «избрали» японского пленного в городской совет города Яньань. Автор разговаривал с одним политическим руководителем в Яньани. Он проявил настоящее понимание проблем простого японского солдата, ПИТЗЛ искренние симпатии к нему. Этого не могли не почувствовать японцы. Отступая, китайские коммунисты оставляли пакеты с настоящими подарками для японских солдат, а не мины-ловушки и вежливо просили дать им ответ на некоторые вопросы. Они узнавали имена японских телефонистов, подключались к линии связи и вели с ними веселые и простые споры на политические темы. Когда у китайцев было до-
Статочное количество пленных, они отбирали наиболее подходящих, чтобы дать им политическую подготовку. Простых японских солдат они держали в хороших условиях, а затем отправляли обратно с соответствующим напутствием. Они говорили, что китайские коммунисты будут благодарны своим японским братьям, если они в бою станут стрелять в воздух: таким образом они не причинят вреда коммунистам и в то же время не создадут осложнений во взаимоотношениях с японскими офицерами.