загрузка...
 
Монополии и приватизация
Повернутись до змісту

Монополии и приватизация

Одной из проблем, с которой нередко сталкиваются экономисты при оценке монополий, является нахождение оптимального баланса между выгодой, получаемой в случае, если мы имеем только одного гигантского поставщика товаров или услуг (в основном это экономия за счет масштабов производства), и риском (скорее, вероятностью) того, что монополия начнет злоупотреблять своим положением. Как, например, быть, если оптимальное с точки зрения эффективности решение для какой-либо отрасли — только одна огромная компания? А что делать с «естественными» монополиями? В Великобритании к этой проблеме традиционно подходили следующим образом. Существование определенных естественных монополий (или, по крайней мере, отдельных секторов экономики), где конкуренция считалась нерациональной, неэффективной, принималось как должное. К чему, говорили сторонники этого подхода, иметь две компании, соревнующиеся друг с другом в подаче газа по двум соседним трубопроводам для снабжения жилых домов, заводов и офисов? Или зачем нам несколько электросетей? Поэтому такие монополии разрешили, но передали их в государственную собственность, чтобы исключить возможность получения ими сверхприбыли. Большинство национализированных отраслей в Великобритании (они были переданы в государственную собственность в основном в 19451951 гг. правительством лейбористов) представляют собой именно такие «естественные» монополии. Будучи контролируемыми государством, эти отрасли не наживаются за счет потребителя. Многие из них, по правде говоря, вообще не получают никакой прибыли. Существование государственных монополий в газо-, электро- и водоснабжении, угледобывающей промышленности, на железнодорожном транспорте, в электросвязи и других отраслях народного хозяйства стало большой проблемой для консерваторов, вознамерившихся приватизировать их в 1980-е годы. С одной стороны, монопольный статус делал их весьма привлекательными для инвесторов, рассчитывавших на большую потенциальную прибыль, которую могли приносить эти отрасли после передачи в частные руки. С другой стороны, существовал риск создать своего рода Франкенштейнов — непомерно раздутые, неповоротливые, но чрезвычайно доходные компании, которые могли подмять под себя снабжение населения жизненно важными услугами. Со временем было выработано оптимальное решение. Компания British Telecom, акции которой государство первыми выпустило на рынок в 1984 г., была передана частному сектору как монополия. К ней была прикреплена специальная государственная контролирующая организация Oftel — очень важно было проследить, как поведет себя такая громадная монополия. Правда, в течение первых нескольких лег контроль не отличался строгостью. За это время инвесторы успели сделать большие деньги. Постепенно, в ходе приватизации предприятий газо-, электро- и водоснабжения, был выработан более сложный подход, который, обеспечивая достаточно выгодную (в смысле потенциальной прибыли) реализацию государственной собственности, предусматривал более жесткую конкуренцию на начальных этапах деятельности новых приватизированных компаний. Приступая к приватизации государственной железнодорожной компании British Rail в 1996 г., правительство было уверено, что процедура приватизации уже достаточно отработана, для того чтобы начинать конкуренцию буквально с первого дня работы в новых условиях. И вот единая государственная British Rail была разделена на три крупных сегмента. В первом, включавшем путевое хозяйство, сигнализацию, станции и земельные отводы, должна была действовать одна компания — Kail track. Второй сегмент охватывал компании, занимающиеся эксплуатацией поездов и предоставлением разнообразных транспортных услуг. И наконец, в третьем предусматривалось несколько компаний, которым передавался подвижной состав British Rail — локомотивы, пассажирские и товарные вагоны; их должны были арендовать компании второго сегмента. К сожалению, эти меры привели не только к моментальному разрушению монополии. Было и еще одно следствие — то, что называют дроблением, или фрагментацией — которое в дальнейшем вызвало множество проблем на железнодорожном транспорте, апогеем чего стали банкротство Raillraek и принятое лейбористами в октябре 2001 г. решение о переводе компании в государственное управление. Монополии — это, конечно, плохо, но дробить их нужно с осторожностью. В общем, баталии вокруг приватизации железнодорожного транспорта заставляют задуматься: а не представляли ли собой национализированные отрасли настоящие естественные монополии и не лучше ли было просто вкладывать туда больше денег, сохраняя государственную собственность на них?



загрузка...