Все это, конечно, хорошо, но когда, на каком этане в действие вступает инфляция? Пока мы видим только, что ставка процента может положительно или отрицательно влиять на темпы роста экономики. Необходимо, однако, чтобы рост был оптимальным образом увязан с уровнем инфляции, а для этого нам потребуются еще два важных инструмента. Первый из них имеет отношение к долгосрочной тенденции изменения темпов роста экономики. Для Великобритании показатель темпов роста экономики оценивают в 2,5% за год. Второй — это так называемый «производственный люфт», или разрыв в динамике производства. Это понятие требует пояснения. Предположим, что из года в год темпы роста британской экономики составляют 2,5%. В этом случае фактические темпы роста точно совпадают с долгосрочной тенденцией и, таким образом, «производственный люфт» равен нулю. Теперь представьте, что в течение трех следовавших друг за другом лет годовые темпы роста были равны нулю. Вследствие этого возрастет безработица, и образуются незагруженные мощности экономики. Еще одним следствием будет низкая инфляция. Чем менее интенсивно развивается экономика, тем слабее, при прочих равных условиях, протекают инфляционные процессы. Производство упадет значительно ниже уровня, соответствующего долгосрочной тенденции, что приведет к созданию «производственного люфта», то есть к недозагрузке мощностей во всех сферах экономики. В нашем примере для возврата экономики к прежнему уровню потребуется, чтобы три следующих года она развивалась темпами 5% в год, причем в таких обстоятельствах высокие темпы роста не должны беспокоить Банк Англии. Рассмотрим теперь другую ситуацию. Предположим, что темпы роста экономики сначала совпадали с долгосрочной тенденцией, а затем в течение трех следующих лет составляли 5% в год. Результатом этого будет, наоборот, резкое сокращение безработицы, а возможно, даже значительный дефицит квалифицированной рабочей силы и полная загрузка имеющихся производственных мощностей вплоть до их нехватки. В таких обстоятельствах, когда экономическая активность превышает уровень долгосрочной тенденции, говорят о создании «отрицательного производственного люфта». В этом случае ожидается усиление инфляции, и центральный банк должен поднять процентные ставки, чтобы как можно скорее вернуть экономику в русло долгосрочной тенденции.
Разумеется, в реальной жизни все эти процессы протекают намного сложнее. Чтобы успешно проводить кредитно-денежную политику, требуются опыт, интуиция и способность правильно интерпретировать самые различные экономические показатели. Но в целом механизм регулирования действует именно так, как я описал. Слишком интенсивные темны роста экономики, выходящие за пределы долгосрочной тенденции, с большой вероятностью ведут к усилению инфляции, и в этом случае кредитно-денежная политика должна заключаться в повышении ставки процента. В противоположной же ситуации целесообразным будет, наоборот, ее снижение.
Рассмотрим еще один механизм воздействия изменения процентных ставок на инфляционные процессы, связанные с валютным курсом. Для Великобритании с ее открытой экономикой (экспорт и импорт, каждый в отдельности, составляют в ней чуть меньше трети ВВП) поведение фунта всегда играло очень важную роль. Как мы могли убедиться, вспоминая недавнюю историю британской кредитно-денежной политики, непредсказуемость фунта стала камнем преткновения для многих блестяще задуманных планов правительства. При обычных обстоятельствах увеличение внутренней ставки процента должно способствовать подъему фунта, а снижение, наоборот, его падению. Теоретически это объясняется тем, что международные инвесторы постоянно следят за состоянием мировых рынков в поисках наиболее выгодного места для размещения своих капиталов. Повышение Банком Англии процентных ставок служит для них сигналом к помещению денег в британскую экономику. Правда, принцип этот срабатывает не всегда. В сентябре 1992 г. даже при ставке 15% подъема фунта не последовало, так как международное финансовое сообщество было убеждено, что фунт находится на грани девальвации (а в результате все владельцы фунтов должны были стать намного беднее). Но если не учитывать подобные экстраординарные обстоятельства и предположить, что при повышении процентной ставки фунт действительно укрепляется, то становится понятным, почему в результате этого процесса инфляция должна снижаться. Изменение валютного курса непосредственно сказывается на ценах, поскольку рост фунта относительно других валют приводит к снижению стоимости импорта — от товаров повседневного спроса до автомобилей. Есть и еще один косвенный эффект, и заключается он в следующем. Повышение курса фунта приводит к удорожанию экспорта, что ударяет по компаниям, ориентирующимся на экспорт, и, наоборот, благоприятно отражается на иностранных компаниях, которые либо продают свои товары Великобритании, либо конкурируют с британскими товарами на рынках других стран. Эти эффекты могут быть достаточно мощными, хотя их масштаб всегда зависит от конкретных обстоятельств. С выходом в 1992 г. фунта из EBC и его последующим значительным обесценением многие ожидали резкого скачка инфляции. (Обесценение — это постепенное падение стоимости национальной валюты до уровня, определяемого рынком, в то время как девальвация — это официальное изменение фиксированного валютного курса па более низкий. Последняя официальная девальвация английского фунта стерлингов была проведена в 1967 г., когда его курс по отношению к доллару США понизил с 2,80 : 1 до 2,40 : 1.) Но этого не произошло, так как британская экономика как раз начала выходить из периода затяжного спада. Иными словами, в тот момент у нее был значительный «производственный люфт».