Психологическая война является частью цивилизации. Цивилизация независимо от того, какое определение ей дается, не есть что-то неизменное. Это чрезвычайно активная, часто бурная смесь, состоящая из «как» и «почему» мыслят и ведут себя люди. Преходящие факторы в цивилизации часто так же важны, как и постоянные. Хотя Соединенные Штаты с 1860 года являются неизменной частью западноевропейской, преимущественно христианской цивилизации, в жизни их народов, его манерах, взглядах, вкусах, привычках, поведении произошли огромные изменения. В условиях развивающейся и изменяющейся цивилизации термин «война» может показаться статическим, неизменным, и в этом смысле можно до некоторой степени сравнивать гражданскую войну в Америке с войной западных держав против Германии в 1939—1945 годах. Однако такое сравнение допустимо только в определенных строгих рамках.
Что представляет собой война
Назначение войны начинает изменяться. Войны теперь ведут с целью совершить или предотвратить революцию. Сейчас это уже не полудикий, полу- благородный вооруженный конфликт между суверенными государствами. Кроме того, следует сказать, что война снова становится хронической [38], причем это относится не к сравнительно одинаковым по своему общественному устройству государствам, таким, как Соединенные Штаты и Канада, Индонезия и Индия, Ирак и Саудовская Аравия и т. п., между которыми вооруженная борьба становится все более и более немыслимой, а к государствам, придерживающимся различных идеологий, таким, как Северная Корея и Южная Корея, коммунистический Китай и националистский Китай, Южный Вьетнам и Северный Вьетнам, СССР и США.
Исследование напряженности
Во многих случаях люди решают определенные проблемы, когда уже момент для этого упущен. То, что мы называем «решением», независимо от того, касается оно правительства, государственной политики или личных дел, очень часто не означает выбора одного из правильных курсов, а лишь утверждает то, что фактически уже сделано. Если это верно в повседневной жизни чиновников, то это тем более верно в жизни ученых и экспертов, с той лишь разницей, что если правительственные чиновники признают значение определенных проблем спустя несколько месяцев или лет после их возникновения и в конце концов берутся за их решение, то ученые часто ходят вокруг этих проблем десятилетиями, даже когда отпала практическая необходимость в их разрешении.
Наиболее ярко эта особенность проявляется тогда, когда напряженность в отношениях между государствами считают причиной войны. Напряженность в международных отношениях, безусловно, весьма способствовала возникновению войны 1914 года. Возможно, что напряженность и враждебность в отношениях между государствами в Европе в тридцатых годах позволили фашизму окрепнуть и превратиться в угрозу и в конечном итоге ускорили возникновение войны в 1939 году. Трудно, однако, предположить, что причиной начала войны в сентябре 1939 года была непосредственно сама напряженность. Она могла быть только второстепенной, косвенной причиной. Автор считает, что напряженность ведет к увековечиванию такого рода цивилизации, в которой возможны войны. Однако он не склонен полагать, что какой-либо дополнительный фактор напряженности в условиях современной цивилизации может быть непосредственной причиной ВОЙНЫ
Природа напряженности исследована довольно основательно. Возможно, важная ее роль в военное время будет еще подтверждена научными методами. Может быть, удастся доказать, что с помощью психологической войны страна А может добиться такой напряженности в отношениях среди привилегированных слоев населения или среди всего населения страны Б, что страна Б не сможет дальше продолжать войну. Или допустим обратное: страна в состоянии настолько ослабить напряженность как среди привилегированных слоев, так и среди большинства населения страны Б, что военный потенциал последней будет Ослаблен и ей придется отказаться от решения начать войну.
В целях изучения вопроса уместно допустить, что напряженность играет огромную роль во взаимоотношениях между двумя наиболее мощными современными цивилизациями: СССР и его союзниками, с одной стороны, и группой западных Держав—с другой. Причинами напряженности между ними являются сложность повседневной жизни, те требования, которые она предъявляет к психологической организации каждого отдельного человека, наличие в распоряжении каждой цивилизации технических средств массового общения, а также свобода каждой цивилизации при случае обратить свою ненависть против членов другой цивилизации, объявив их виновниками напряженности, вместо того чтобы признать собственную ненависть действительной причиной существования напряженности[39].
Другими словами, трудно быть человеком нового времени, которое заставляет людей быть неуравновешенными и вспыльчивыми. Неуверенность и возбуждение приводят к появлению страха, страх легко переходит в ненависть, ненависть быстро приобретает политические формы и способствует появлению реальной угрозы в виде атомной бомбы и управляемых снарядов. Реальность угрозы подтверждает наличие реальной ненависти, которая породила угрозу. Таким образом, замыкается цикл движения по кругу от неуверенности к страху, от страха к ненависти, от ненависти к вооружению, затем все снова повторяется, и так продолжается без конца.
Революционные возможности в психологии
Возможно, но не вполне вероятно, что быстрое развитие на Западе психологии и родственных ей наук поможет дать ответ на многочисленные вопросы, которыми обеспокоены современные американцы. Из них самым главным сейчас, безусловно, является вопрос о войне и мире. Вторым по значению можно считать вопрос о достижении победы в случае войны. В существующей научной литературе по вопросам психологии войны, психики масс в различных условиях, психологии современной внешней политики нет никаких фактов, подтверждающих мнение о том, что разумное решение наших «проблем» якобы уже pjg за горами. Дело в том, что под этими «проблемами» скрываются чуть ли не все стороны нашей жизни, а ответить на загадки, выдвигаемые жизнью, пожалуй, труднее, чем постичь какое-либо предсказание дельфийского оракула ! или дать правильную оценку единичному научному эксперименту.
Военным и политическим лидерам США нужно больше придавать значения новым, весьма действенным факторам, влияющим на взгляды и рассуждения американцев не только в научных сферах, но и среди широких масс народа. Если тот или иной руководитель или же его опытный консультант будут сосредоточивать все свое внимание
своей ненависти к сторонникам борьбы за мир и разрядки международной напряженности, к сторонникам борьбы за подлинную демократию и социализм. —Прим. ред.
1 Дельфы город в Древней Греции. По преданию, в Дельфах
существовал оракул, предсказывавший людям их судьбы. Эти предсказания были обычно настолько туманны, что их невозможно было понять. — Прим. ред.
только на проблеме обеспечения победы в войне, основываясь на нашем прошлом опыте, то они рискуют проглядеть новые, совершенно иные методы решения существующих сейчас проблем, вытекающие из правильной оценки современной обстановки. Нельзя всегда считать отступление от прежнего курса только признаком слабости, как это обычно полагают, если критерии прошлого берутся в качестве безусловной истины. Люди, родившиеся в 1910 - 1920 годах, могут иметь иные представления о жизни, чем те, кто родился в 1930—1940 годах. И вполне возможно, что поколению, рожденному именно в этот период, будут свойственны такие черты, которые совсем не понравятся людям старшего поколения.
Приходится, к сожалению, констатировать, что в холодной войне начала пятидесятых годов пропаганда Соединенных Штатов опиралась на взгляды и идеалы, которые были гораздо старомоднее тех, которые выдвигали коммунисты. Поэтому борьба между американцами и коммунистами во многих районах мира выглядела как борьба американского старого против коммунистического нового.
Развитие современной цивилизации обязательно сопровождается изменениями характера войны. Эти изменения находят свое отражение как в целях войны, так и в методах ее ведения. Возможно, что перед реальной угрозой применения атомного и термоядерного оружия государства будут все больше и больше прибегать к малым войнам и операциям полувоенного характера, приносящим определенные стратегические преимущества, не ставя в то же время мир перед опасностью потрясений катастрофического характера. Командование американской армии в весьма секретном порядке исследует возможности ведения
малых и ограниченных войн. Соображения безопасности HP
позволяют автору обсуждать здесь некоторые интересные данные по этому вопросу.
Научно-исследовательская деятельность
Правительство Соединенных Штатов разработало довольно основательную программу обширного комплекса всевозможных научно-исследовательских работ. Большая часть этой программы, совершенно естественно, обращена к физическим и техническим наукам, которые обычно дают наиболее ощутимые результаты. Значительные успехи достигнуты также в медицине и родственных ей областях
знаний. Определенные изыскания проводятся и в сфере, непосредственно примыкающей к психологической войне. Эти изыскания заслуживают подробного описания, НО при этом необходимо помнить, что исследования в области психологической войны не могут влиять на психологическую войну в такой же степени, как научные достижения в других областях. Последние изменяют характер всей войны, а стало быть, оказывают свое воздействие и на войну психологическую.
Вся научно-исследовательская работа американской армии строится как бы в двух направлениях. Первое из них можно условно назвать работой по созданию принципиально новых образцов. Она включает разработку нового оружия и ТЕХНИКИ, новых технологических процессов, новых способов ведения войны и т. п. и строится на использовании всех новейших достижений науки, которые сперва изучаются с точки зрения их полезности в военном деле. Вторым направлением является работа по улучшению уже существующих образцов, то есть по созданию новых модификаций, внесению изменений в принятую технологию, повышению ее экономичности. Эта работа более скромна, но в некоторых случаях и более перспективна. Оба направления в научно-исследовательской работе в целом присущи и изысканиям в области психологической войны.
Научно-исследовательская работа по созданию новых средств и методов ведения психологической войны
Ко времени окончания военных действий в Корее в психологической войне почти не было каких-либо значительных изменений под влиянием научно-исследовательских достижений в этой области. Листовки, распространявшиеся американской армией в Корее, были нисколько не лучше листовок периода второй мировой войны и почти не отличались от них. В силу существовавших в этой стране своеобразных политических условий и ограничений радиопропаганда по своему содержанию была даже хуже, чем во время военных действий в Европе. В смысле тактического использования громкоговорящих установок в Корее был сделан значительный шаг вперед по сравнению с тем, что было в период второй мировой войны, однако такому, не особенно технически грамотному человеку, каким является автор, наши громкоговорящие установки в Корее показались ничуть не лучше (если только они вообще отличались чем-либо) аналогичных установок коммунистов.
Научно-исследовательская работа принципиального характера в области психологической войны могла дать войскам очень много, однако разрыв между научными достижениями и практическим их применением в военных целях был слишком большим, чтобы предположить, будто эта научно-исследовательская работа могла хоть в какой- то мере изменить американскую программу психологической ВОЙНЫ.
Научно-исследовательская работа по улучшению средств
и методов ведения психологической войны в Корее
Этот вид научно-исследовательской деятельности в период военных действий в Корее давал крайне неровные результаты *.
В начале, военных действий армейские офицеры аппарата психологической войны показали, что сухопутные войска обладают определенными тактическими возможностями, которые можно очень эффективно использовать в интересах пропаганды на поле боя. В корейской войне ставились различные опыты, и, хотя ни один не оказался столь эффективным, чтобы повлиять на исход войны, часть их все же принесла определенную пользу в тактическом отношении, а некоторые сыграли свою роль, ускорив в отдельных случаях сдачу солдат противника в плен.
Одним из объектов изучения был сам процесс сдачи в плен. Ведь сдача в плен не означает, что какой-то солдат противника скажет «да» или «нет» войне в целом. Он может говорить «НвТ» тысячу раз и все же стрелять в нас. Действительный, физический процесс сдачи в плен весьма сложен.
Американская общественность не знала, что во время военных действий в Корее северокорейские и китайские коммунисты выделяли больше средств на радиопропаганду и имели большее количество часов вещания, чем мы. Языковые различия между китайцами и американцами настолько велики, что американцам трудно осознать тот факт, что китайские радиопередачи охватывали большую аудиторию и с большим эффектом, чем наши.
Ограничения, принятые американцами в этой области, объяснялись отчасти тем, что сама война эта была ограниченным конфликтом.
Философы и достижения в области пропаганды
Со времени окончания второй мировой войны профессиональные философы почти ничем не обогатили специальную литературу по вопросам психологической войны. Философия предоставляет возможность пересмотреть культурные ценности. Главной фигурой из философов в Управлении психологической стратегии был доктор Джордж Морган. Он стал видным дипломатом и одновременно экспертом по Советскому Союзу.
Когда комиссия Вильяма Джексона настойчиво требовала обратить внимание на новые термины и идеи, против которых необходимо было сосредоточить усилия американских пропагандистов в новых стратегических условиях международной обстановки, ее призыв был гласом вопиющего в пустыне. Философы могли бы ответить на некоторые из возникавших тогда вопросов, но они больше чем кто-либо другой не любят, когда их торопят. Автору никогда не приходилось слышать, чтобы американское правительство конфиденциально пригласило философа для исторического обоснования непременной военной победы Соединенных Штатов в будущем Можно назвать лишь
двух прямо противоположных по характеру писателем —- Ф. С. к. Нортропа и Эриха Фромма, книги которых играют большую роль в области международной пропаганды. Однако связь между ними кажется весьма относительной.
Вклад литераторов
Почти все лучшие пропагандисты различных стран в большей или меньшей степени являются людьми, имеющими литературные навыки. Художественная и культурная стороны литературного творчества легко находят применение в пропаганде. Писатель Элмер Дэвис одновременно является беллетристом и комментатором. Роберт Шер- ВУД один из наиболее выдающихся драматургов Америки. Мао Цзэ-дун — поэт и философ и в то же время руководитель коммунистической партии. Среди тех, кто работал в аппарате психологической войны США во время второй мировой войны, были такие известные американские писатели-беллетристы, как Джеймс Гоулд Коззенс, Пэт Фрэнк, Джером Вейдман и Мюррей Дайер
Хотя писатели и приспосабливали свои произведения к пропагандистским целям, лишь немногие из них должным образом чувствовали специфику этой весьма своеобразной литературной деятельности или соответствующим образом готовились к работе в области пропаганды. Но их вклад, возможно, еще скажется в будущем.
Социальные науки
Американская ассоциация по изучению общественного мнения является профессиональным объединением пропагандистов и специалистов по анализу общественного мнения. Ее журнал «Общественное мнение», выходящий один раз в квартал, представляет собой основное печатное издание в этой области. В ассоциацию входят многие социологи и психологи. Среди них очень много видных деятелей, например такие практики, как доктор Джордж Гэллап и Эльмо Роупер, и кончая сугубо теоретиками, как профессор Натан Лейтес и Хадлей Кэнтрил.
Факты говорят, что социологи оказывают пропагандистам наибольшую пользу тогда, когда их приглашают систематически, а не от случая к случаю для подкрепления отдельных пропагандистских положений. К сожалению, мы до сих пор еще не располагаем пособием, в котором бы излагалась политика в области распространения знаний. А ведь усвоение тех или иных истин, контроль за их воздействием, запрещение или распространение определенных знаний являются в настоящее время важным фактором в деятельности правительственных органов как в сфере пропаганды, так и за ее пределами.
Психология и смежные с ней науки
Психологи написали огромное количество трудов (в том числе очень много закрытых), посвященных пропаганде. Под влиянием некоторых из этих работ появились исключительно важные новые веяния в пропаганде, и в случае большой войны коммунистов ждут в области пропаганды весьма неприятные сюрпризы. Отдельные труды повторяют старые истины, которые, возможно, окажутся приемлемыми для американской армии в боевых действиях настоящего или будущего.
Одним из наиболее выдающихся достижений психологов, социологов и специалистов родственных им наук в период второй мировой войны были изыскания в области количественного анализа, проводимого в целях изучения действенности пропаганды. Привнесение в пропаганду количественной оценки, используемой для того, чтобы определить возможную реакцию аудитории или результаты пропаганды, дает весьма ощутимый эффект. С помощью такого анализа, конечно, нельзя дать исчерпывающего ответа на все без исключения вопросы, как это считают наиболее ярые приверженцы этого метода. Как обычному человеку, так и специалисту те или иные стороны поведения людей кажутся особенно значительными тогда, когда о них рассказывают в повествовательной форме. Если же для характеристики действий человека ИСПОЛЬЗОВАТЬ. вместо живого рассказа одни только цифры, диаграммы и графики, то в этом случае, разумеется, характеристика получится весьма неполной. Поэтому можно не опасаться, ЧТО такая оценка полностью заменит обычную Описательную, став единственным средством исследования в области пропаганды.
Количественная оценка дает широкое поле ДЛЯ дискуссий между пропагандистами и не пропагандистами. В этом состоит ее главное преимущество. Во многих случаях количественная оценка результатов пропаганды может дать исчерпывающие данные там, где выводы о провале или успехе пропагандистской операции будут основываться только на чьем-то личном авторитете. В условиях цивилизации нашего типа, в силу особой приверженности американцев к технике и цифрам, количественная сторона в пропаганде имеет особое значение
Планирование научно-исследовательской деятельности
Всякая пропаганда предполагает определенную степень планирования: пропагандист должен уметь представить себя в обстановке, с которой он не сталкивался в своей повседневной жизни, и быть готовым доходчиво рассказать людям о том, чего они еще не знают. Многое предстоит сделать в области исследования тактики психологической войны, хотя в отношении количественного анализа Соединенные Штаты за последние четыре года добились значительных успехов. Но есть и другая сторона планирования, которую нужно осветить. Сделать это очень трудно в силу опасно ненаучного характера проблемы. Для наглядности рассмотрим нашу задачу следующим образом. Соединенные Штаты за день до начала войны с каким-то предполагаемым ПРОТИВНИКОМ, например с Советским Союзом, характеризуются определенными конкретными данными. У населения страны сложились определенные привычки и взгляды на пропаганду, оно верит в нее и соответствующим образом реагирует на сообщения прессы, радио и других средств массового идеологического воздействия.
Но вот война началась, и через день после этого Соединенные Штаты, естественно, уже как-то изменились, стали не такими, какими они были до начала войны. Через месяц Соединенные Штаты уже будут не США, какими они были в первый день войны, а в результате быстрых и разнообразных перемен станут какими-то США 28- Три советские водородные бомбы и двенадцать атомных могут вызвать большие изменения в наших национальных, экономических, политических и психологических характеристиках, и никто, даже американец, не может предсказать, каковы будут эти изменения. Самое большее, что можно сделать, так это быть готовым изучать те или иные изменения после того, как они произойдут, осознать силу и направление этих изменений и оценить их значение в плане ведения войны.
То же самое относится и к СССР. Эта страна, как и любое другое большое государство, в ходе войны претерпит какие-то изменения. Кто мог бы предвидеть такое возрождение русского патриотизма и традиций, какое произошло в результате нацистского вторжения в 1941 году? [40] Даже если мы знаем, что представляют собой русские в момент начала войны, мы все равно не будем знать, как быстро и в каком направлении они перестроятся после того, как война началась.
Поэтому-то серьезное изучение перспектив американо-русской войны является очень трудным делом. Это поистине настоящая проблема, с которой связаны три группы ПОСТОЯННО изменяющихся факторов. Первая группа — американский народ с его институтами и образом жизни; Вторая —русские и союзные им народы со своими институтами и образом жизни; третья—непрерывно изменяющиеся методы идеологического воздействия, используемые обеими сторонами. Даже сейчас, только на основании изучения характера американского народа и его прошлого,
можно сказать, что если коммунистические лидеры Советского Союза начнут всеобщую войну, то в конце ЭТОЙ войны, очевидно, произойдет примирение народа США с русским Народом[41]. Другими словами, США и СССР[42] могут и должны будут находиться в каких-то определенных отношениях, основой которых будет стремление устранить причиненные войной разрушения, установить политическое я культурное примирение и устроить мир таким образом, чтобы оба великих народа могли поддерживать его с энтузиазмом и надеждой.
США и СССР — это воображаемые величины. США и СССР за день до войны или в день начала военных действий будут понятиями совершенно конкретными. Американская наука во многих областях может помочь в деле развития средств массового общения и таким образом оказать содействие нашим вооруженным силам. Но для этого нам надо научиться подмечать изменения в советском руководстве и среди советского населения в ходе войны. Мы должны обладать способностью не только угадывать, что произойдет с русскими физически, но и уметь оценить и понять их внутренние психологические процессы. Это — грандиозная задача. Мы ни в малейшей степени не уверены в том, что наши научно-исследовательские органы уже сейчас могут предложить нам соответствующую программу исследовательских работ, необходимых для решения этой задачи.
Можно, пожалуй, даже сказать так: если американцы научатся понимать русских до войны и во время войны, то тогда можно будет считать, что отныне наша страна впервые в истории стала по-настоящему бдительной по отношению к противнику.
В прошлом обычно все дело сводилось к тому, что потенциальному противнику давали стереотипную характеристику, преувеличивая ею отдельные национальные особенности, наделяли самыми гнусными, бесчеловечными чертами реального противника во время войны и, наконец, возводили его в друга после войны.
Немцы потерпели трагическое, ошеломляющее и, пожалуй, решающее психологическое поражение в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике и на Украине, проявив исключительное непонимание русского и украинского характеров. Немцев погубило их собственное невежество, они потерпели крах потому, что думали, будто бы знают истину.
Возможности проведения тайных операций
Развитие средств и способов ведения психологической войны не должно быть предано забвению в мирное время. Многие из тех исследований, которые были проделаны для ОВИ во время второй мировой войны, получили затем дальнейшее развитие и явились серьезным научным вкладом в этнологию, антропологию и психологию. Научно- исследовательские работы, осуществленные машиностроительной корпорацией «Рэнд корпорэйшн» после ВОИНЫ; были частично опубликованы открыто и пополнили наши знания не только в сфере пропаганды, но и в области изучения человечества вообще. Проект РАДИР, выполненный в Стенфордском университете, научно-исследовательские работы по России в Массачусетском ТЕХНОЛОГИЧЄСКОМ институте и Гарвардском университете, а также другие исследования дали много полезного в деле изучения и обсуждения этих важных вопросов в частных организациях.
С другой стороны, весьма отрадно отметить, что многие очень опасные технические приемы и средства, разработанные ОСС для ведения подрывной пропаганды и довольно успешно применявшиеся в Европе, не проникли во внутриполитическую жизнь США и не повлияли на деловую конкуренцию и другие формы наших внутренних взаимоотношений. После войны часто возникает опасность перенесения грубых пропагандистских методов военного времени с полей сражений в мирную внутриполитическую жизнь. Избирательные кампании по выборам президента в 1948 и 1952 годах не дали нам примеров подобного рода,
ХОТЯ среди сторонников Стивенсона и Эйзенхауэра было немало людей, имевших богатый опыт работы в аппарате психологической войны во время второй мировой войны.
Часто забывают о том, что некоторые наиболее опасные и глубокие революционные перевороты XIX века осуществлялись без согласия или помощи стоящего у власти правительства. Карл Маркс, безусловно, не был изобретением лорда Пальмерстона. Бакунин не являлся сотрудником министерства иностранных дел Франции.
В послевоенном споре по поводу американо-русского соперничества часто советуют, чтобы США противопоставляли подрывным действиям Советского Союза свои собственные подрывные действия против СССР
Одним из основных препятствий в проведении Соединенными Штатами тайных операций является всестороннее расширение полномочий, укрепление власти, авторитета и ответственности федерального правительства. Подобное положение не позволяет руководить конспиративными действиями в других странах с территории Соединенных Штатов без разрешения соответствующих американских властей. А эти власти в силу существующих международных законов такого разрешения дать не могут.
Нам кажется желательным, чтобы, в случае если холодная война просуществует долго, США пересмотрели соответствующие ограничения для своих граждан и попытались изменить законы таким образом, чтобы они разрешали вести скрытую проамериканскую деятельность, запрещая в то же время подобную деятельность против
США. Тут мы неизбежно оказываемся перед загадкой: каким образом правительство может сказать «да» одному и «нет» другому, не зная наперед, что потом произойдет *.
Разгадку, по-видимому, следует искать в наших старых законах, согласно которым ослабление правительственного контроля в тех или иных сферах жизни не исключает ответственности определенного лица в том случае, если его действия наносят вред правительству Соединенных Штатов, и исключает такую ответственность, если действия определенного лица направлены во вред противникам США.
Будущее психологической войны
Психологическая война стала признанным видом искусства. Если в период с 1919 по 1940 год в США не было ни одного специалиста в области психологической войны, то начиная с 1945 года этим занималась очень большая группа кадровых офицеров и офицеров-резервистов, гражданских консультантов и демобилизованных ветеранов войны. Очень многим военным учреждениям было вменено в обязанность в той или иной степени заниматься вопросами психологической войны. Было отобрано и подготовлено достаточное количество опытных работников из рядового и офицерского состава. Радиосредства и средства по изданию и распространению листовок сейчас могут повсюду следовать за нашими сухопутными, морскими и воздушными силами. В Управлении ‘ПО координации операций, ПОДЧИНЯЮЩЕМСЯ Совету национальной безопасности, существует стратегический центр глобальной пропаганды Соединенных Штатов, который в случае начала войны может быть немедленно приведен в боевую готовность.
Но это еще не все.
Одна из парадоксальных, но исключительно верно подмеченных особенностей изучения и ведения пропаганды заключается в том, что чем больше люди знают о пропаганде, тем лучше они могут противостоять ей.
Пропаганда была страшным пугалом в двадцатых годах нашего столетия. По крайней мере для большинства тех, кто родился до 1920 года, она, вероятно, и сейчас кажется страшно опасной и отвратительной, хотя этого нельзя сказать относительно американцев, родившихся после 1930 года. Что же касается тех, кто родился в период 1920—1930 годов, то они расходятся в своих взглядах на пропаганду, причем это расхождение зависит главным образом от конкретной обстановки.
Психологическая война не является каким-то волшебным средством. Это вспомогательное оружие современной войны и полезная составная часть современной стратегии. Если определенный политический курс разработан достаточно разумно и служит действенным средством Сдерживания войны, то мероприятия психологической войны, подкрепляющие эту стратегию, также будут служить делу предотвращения войны. Психологическая война требует признания и учета всех повседневных изменений в области стратегии и военного искусства.
Поскольку оружие массового поражения с каждым днем усиливает напряжение и подавленность людей, вынужденных жить в атмосфере постоянной, хотя и не совсем ясно выраженной угрозы атомной бомбардировки, задача пропагандистов состоит в том, чтобы приободрить и успокоить людей.
Положение, в котором сейчас находится мир, опасно в силу современного технического прогресса, а вовсе не потому, что люди научились вести психологическую войну. Психологическая война, конечно, является оружием, но это оружие, безусловно, самое гуманное
В самом деле, можно ли найти другое такое оружие, которое лишает солдата противника способности сражаться, спасая тем самым ему жизнь? Психологическая война своим оружием стремится привлечь на СБОЮ сторону/ живого солдата противника, чтобы затем отпустить его домой как своего друга. Никакое другое оружие не обладает подобными свойствами.
Психологическая война независимо от того, как она будет называться в будущем, не может быть изъята из арсенала современной войны.