18 Сабинина Марина Дмитриевна, музыковед, доктор искусствоведения, профессор. Публикуе- мый материал был получен при участии И.В. Карпинского.
компанируя такому импровизированному спектаклю; подбор музыки к это- му капустнику также происходил при его участии.
Шуре я обязана тем, что мне удалось тогда познакомиться со многи- ми сочинениями, ныне широко прославленными, но полузапрещенными в сороковые годы. Так, я присутствовала на состоявшемся в атмосфере стро- гой секретности исполнении в восемь рук на двух роялях Четвертой симфо- нии Шостаковича. Исполнителями были : С. Рихтер, А. Ведерников, А. Локшин и М.Меерович. Впечатление от этого концерта не изгладилось у меня и поныне. Благодаря Шуре и Мише Мееровичу звучали в исполнении в четыре руки симфонии Малера и Брамса, мало играемые в то время; кроме того, Шура был инициатором замечательно интересных прослушиваний пластинок. Так я впервые услышала великолепные грамзаписи «Песни о Земле» Малера, двух сюит из «Дафниса и Хлои» Равеля.
Любимыми Шуриными композиторами тогда были Малер, Равель и,
конечно, Брамс. Запомнилось принадлежащее Локшину меткое наблюдение, что Брамс обычно приберегает для коды какой-нибудь лаконичный, но очень яркий мотив. Часто, слушая Брамса, он вдохновенно напевал: «Тю-ю- ю», а мы, студенты, узнав случайно подобную интонацию, радостно гов о- рили : «Это же Шурино тю-ю-ю!» Познакомилась я в то время и с его дру- гом Самуилом Львовичем Дружкиным – скрипачом и философом, оказав- шим, по моему мнению, немалое влияние на формирование личности Шуры и круга его интересов.
По окончании Консерватории, в аспирантуре, я виделась с Шурой из- редка и только в частных домах. Тогда, помнится, на даче у Ведерниковых, в конце сороковых, он вслух читал собравшимся стихи Пастернака – «Гам- лет» и «Свеча горела на столе».
В 60-70-е годы я несколько раз бывала на концертах, где исполнялись
Шурины сочинения. Не могу вспомнить, что именно звучало, но, по сравне- нию с ранними Шуриными вещами, музыка его показалась мне более стро- гой, уравновешенной, сдержанно-благородной, в ней чувствовалось само- бытно претворенное воздействие Малера, Берга, Брамса, Баха.
Радостно, что сейчас этот некогда совершенно непризнанный компо- зитор, наконец, получает вполне заслуженную оценку как очень крупный, своеобразный талант.