Проснулся он от рева моторов. «Дальнобойщики» отправлялись в путь.
Он услышал, как в метре от него, отделенные только одним слоем брезента, разговаривают, судя по голосам, толстяк и шофер в тельняшке.
– Ну как, я же говорил, все будет нормально. И никто к нам в гости не пожаловал, – уверенно проговорил толстяк.
– И все же давай-ка побыстрее отсюда дергать. Не нравится мне этот город, очень не нравится.
– Через пять минут выезжаем, – успокоил его толстяк.
– Вот-вот. Это будет просто здорово. Из этого города надо делать ноги. Кстати, тебе не показалось, что ночью возле машин кто-то шнырял? А мне показалось. Я бы на твоем месте проверил хорошенько груз.
– Проверю, проверю, – проворчал толстяк. Он потоптался возле кузова машины, снова подергал проволоку, которой крепился полог, и, наконец, видимо, дождавшись того момента, когда шофер в тельняшке ушел к своей машине, потопал в кабину.
Через пять минут машины тронулись. Пока они не выехали на ровную дорогу, Андрея ощутимо трясло. Но вот наконец тряска уменьшилась. Видимо, под колесами был уже асфальт шоссе.
Теперь оставалось только, ждать поста ГАИ. Если и с ним все пройдет благополучно, можно будет уверенно заявить, что он вырвался из этого города-ловушки.
Пост ГАИ попался им минут через двадцать. Машины одна за другой остановились. Захлопали дверцы кабин. Загомонили шоферы.
К этому времени Андрей проделал в брезенте небольшую дырочку, которую, он мог в этом поручиться, снаружи не было заметно. Но машина толстяка ехала последней и поэтому даже в дырочку нельзя было увидеть то, что происходило в голове колонны.
А там что-то происходило. Потому что водители как-то разом заглушили моторы, видимо, решив, что остановка надолго, и до Наумова долетел шум довольно приличной перебранки.
– А я трахал вас всех! – кричал кто-то визгливым голосом.
– Женилка еще не выросла, – парировал ему густой бас. – Видишь бумагу?
– Можешь этой бумагой подтереться! Трахал я эту бумагу со страшной силой!
– Эту сильно не потрахаешь. Эта такого, как ты, самого запросто трахнет. Так трахнет, что мало не покажется. Видишь печать?
– Вижу.
– Ну?
– Баранки гну. Трахал я эту вашу печать. Почем я знаю, может, она у вас поддельная?
– Будь уверен, печать настоящая! А подпись видишь?
– Трахал я вашу подпись! Я сам таких подписей сколько угодно могу наделать, прямо хоть сейчас. Трах твою мать! – не унимался постовой.
– Короче, мужик, хочешь неприятностей, валяй, действуй. Мое дело предупредить. Если хочешь нарваться – нарывайся. Ты меня достал. Я сейчас потеряю полдня, но в результате ты, трах тебя сто раз, таких свистюлей огребешь, что запомнишь на всю жизнь.
Тут голоса стали потише, и, о чем пошел дальнейший разговор, уже было не разобрать.
Минут через пять они снова приблизились. Заглянув в дырку, Андрей наконец-то увидел ругавшихся. Это были плотный мужичок в кожаной куртке, видимо, старший «дальнобойщиков», и маленький, похожий на подростка младший лейтенант – гаишник. Они остановились как раз возле машины толстяка. Теперь разговор у них был более мирный.
– Ну, не могу я, не могу пропустить ваши машины без досмотра, – говорил гаишник. – Не могу. Трах твою мать.
– Трахай свою, выйдет дешевле, – говорил старший «дальнобойщиков». – Бумагу видел?
– Видел.
– Ну? – в сотый, наверное, раз спрашивал водитель.
– Затрахал ты меня этой бумагой. Так затрахал, что не вышепчешь.
– И еще затрахаю! – В голосе старшего «дальнобойщиков» проскользнула злорадная нотка. – Видишь, черным по белому написано: «Категорически запрещено подвергать всем видам досмотра»?
– Вижу. Трахать меня колуном… Но не могу, понимаешь, не могу. В городе вся милиция поставлена на ноги. На особом режиме. Киллер у нас бродит по городу. Восемь человек уже завалил. Откуда я знаю, может, он у вас среди груза прячется? Я должен, я обязан досмотреть. С меня же начальство голову снимет.
– А если ты эту бумагу не учтешь, то голову с тебя снимут вернее. Понял, да? Я же для тебя стараюсь, чтобы ты чего не надо не узнал. Сейчас, дурачок, много знать – самое опасное из всего, что может быть. Трах твою перетрах, и снова всю твою родню до седьмого колена, в крестителя, бога спасителя, трех угодников, сковородником…
Гаишник ошарашенно заморгал и, почесав затылок, как-то растерянно пробормотал:
– Это ты чего?
– Бумагу читать надо! – рявкнул старший «дальнобойщиков».
– Ах, бумагу? – взъярился младший лейтенант. – Бумагу, говоришь? Ну, я тебе сейчас бумагу покажу… Ты у меня черта лысого из этого города выедешь. Ты у меня зимовать здесь останешься. Я тебе, трах твою мать, такое устрою…
И они потопали в голову колонны. Чувствовалось, что оба они не на шутку разозлились и решили идти до последнего.
«Интересно, кто же из них кому разобьет физиономию?» – подумал Андрей.
Снова устроившись на брезенте, он прикинул, что может выйти по-всякому. Впрочем, ему почему-то казалось, что гаишник скоро сдастся. Похоже, бумага у старшего «дальнобойщиков» была и в самом деле очень уж крутая.
«Поживем, увидим», – решил Андрей и приготовился терпеливо ждать, чем все это закончится.
Он не понимал только одного. Откуда взялись восемь убитых? Ну хорошо, убиты Дипломат и два его телохранителя. Потом наверняка к ним присчитали тех троих, которых они с Виктором завалили по, дороге с аэропорта. Откуда взялись еще двое? Может, милиционеры сами уложили еще двух неугодных им людей и теперь хотят списать на него? А что? Вполне возможно…
Интересно, сколько еще на него спишут жмуриков? Аппетит, как правило, приходит во время еды.
«Ладно, – решил он. – Нечего об этом думать. С меня и шести довольно. И вообще не об этом сейчас нужно думать. Что я буду делать, если милиционер все же настоит на своем и ГАИ устроит досмотр машин?..»
Пост ГАИ был построен, что называется, в чистом поле. Никакого леска вокруг и даже просто густого кустарника не наблюдалось.
«Вот тут меня и покосят, – прикинул Наумов. – На посту, наверное, не меньше трех гаишников. Да еще шофера с автоматами, которые наверняка в стороне не останутся… Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Будем надеяться, что все обойдется».
В самом деле, оставалось надеяться только на удачу.
И она не подвела.
Через полчаса, видимо, гаишник и старший о чем-то договорились. Одна за другой машины заводили моторы и трогались в путь. Когда машина, в кузове которой сидел Андрей, проехала мимо поста, он увидел младшего лейтенанта, который озабоченно пересчитывал пачку денег. На машины он не глядел. Купюры интересовали его больше. Рядом с ним стояли еще три милиционера, словно невзначай косившихся на пачку в руках коллеги.
«Понятно», – усмехнулся Андрей и, облегченно вздохнув, закурил сигарету.
Все, он наконец-то покинул этот город. Теперь оставалось только все как надо сработать в Москве. Это, похоже, будет самое серьезное дело из всех, с какими ему приходилось до этого сталкиваться. А может, и нет.
Удивительно, но в жизни довольно частенько многое, казавшееся сложным и опасным, на поверку оказывается вполне простым и не таким уж опасным. Правда, бывает и наоборот. Случается, дело, казавшееся верным, как секретарша Пери Мейсона, кончается полным провалом, а то и катастрофой.
Проще всего жить по принципу: будет день, будет и пища.
Так Андрей и подумал. Вот он вернется в Москву, там что-нибудь и придумает, там все станет ясно. Или, наоборот, еще больше запутается.
И все же он потерял напарника. Кто-то за это должен заплатить. Кто именно, Андрей знал.
Он выкинул окурок сигареты через прореху в потолке тента, потом улегся поудобнее.
Будет день, будет пища…
Машина катила и катила вперед. Вряд ли она остановится в ближайшие несколько часов. Значит, ему придется это время сидеть в кузове.
Андрей улыбнулся. Оказывается, он даже не знал, в какую сторону едет. А имело ли это такое уж большое значение? Он удалялся от этого проклятого города. Теперь, главное, не пропустить остановку и выбраться из машины незаметно.
«А не поспать ли мне еще?» – подумал он.
Эта мысль показалась ему заманчивой.
Он лег на правый бок, подложил ладонь под голову и закрыл глаза…
…Машина резко, так, словно ей грозило столкновение с кирпичной стенкой, остановилась. Андрея крепко ударило о борт кузова, да так, что у него из-под куртки вывалился пистолет и упал куда-то в щель между бортом и ящиками. Андрей сейчас же запустил в нее руку.
Ему повезло, и он почти мгновенно нащупал рубчатую рукоятку пистолета.
Между тем в голове колонны опять начиналась какая-то заварушка. Оттуда слышались крики, потом вдруг раздался выстрел.
«Винтовка! – подумал Андрей, снова прикладываясь к дырочке в брезенте. – Ого, похоже, это не ГАИ. Это кто-то посерьезнее».
Словно в подтверждение его правоты прогрохотала автоматная очередь, потом вторая. Потом наступила тишина, которую в романах обычно называют зловещей.
Через полминуты рядом с машиной, в кузове которой сидел Андрей, послышались поспешные шаги нескольких человек. Гортанный окрик. Стукнула, открываясь, дверца кабины.
Продвинувшись к середине кузова, он быстро высунул голову наружу через прореху в брезенте.
Так и есть. Машины стояли на какой-то глухой лесной дороге. Возле них суетились десятка полтора мужичков. Человек десять из них было явно по национальности славянами, а вот остальные пять… Да, это были люди, которых обычно называют «теми, с гор».
Шофера, все пятеро, как ни в чем не бывало сидели тесной группкой на обочине. Вид у них был довольно мрачный. У всех, кроме старшего. Тот сидел на корточках и покуривал, довольно безмятежно поглядывая на тех, кто захватил колонну.
«Ой, захватили ли? – подумал Андрей. – Больно уж сильно все это смахивает на хорошо поставленный спектакль. Вот только меня это совершенно не касается. Мне бы сейчас отсюда выбраться».
Андрей хорошо понимал, что стал свидетелем чего-то такого, чего постороннему человеку видеть не положено. А если и увидел, то… ну, понятно. Свидетели вообще не относятся к разряду долгожителей. Особенно у нас.
А захватившие колонну между тем хозяйничали ловко и уверенно. Двое из них охраняли ее с тыла, двое следили за дорогой с другой стороны. Еще двое охраняли шоферов, наставив на них автоматы. Остальные орудовали у колонны. Начиная с головной, они один за другим вскрывали кузова машин, не больно то церемонясь со всякими там проволочками и цепочками, просто вспарывая брезент ножами. Убедившись, что в машине находится то что им нужно, они переходили к следующей.
Надо было что-то немедленно предпринимать. С девятью противниками он не справится. Значит, уходить надо было именно сейчас.
Резко оттолкнувшись ногами от ящика, на котором стоял, Андрей буквально вывалился на тент и одним прыжком оказался на земле.
Один из тех, кто охранял тыл колонны, обернулся и, заметив его, крикнул:
– Стой! Ты кто?
– Не твое дело, – буркнул Андрей и выстрелил в него из пистолета.
Схватившись за голову, охранник ничком упал в дорожную пыль. Второй, как подрубленный, повалился на землю и судорожно задергал затвор автомата, видимо, забыв снять его с предохранителя, поскольку тот никак не хотел поддаваться.
Каждая секунда была на счету.
Мгновенно развернувшись, Андрей бросился в лес. Сделал он это вовремя. Едва успев миновать крайние деревья, он услышал, как по ним смачно защелкали автоматные пули.
«Стреляйте, стреляйте, – на бегу подумал он. – Поздно. Меня уже – тю-тю».
В том, что погони не будет, он не сомневался. У тех, кто захватил колонну, времени бегать за ним по лесу нет. Им бы с машинами управиться. Да тут еще им на голову свалился свеженький труп. Они его, конечно, куда-нибудь припрячут, но это тоже отнимет время.
Нет, гоняться за ним по лесу они не будут. Скорее всего, они сейчас напустились на шоферов и требуют, чтобы те объяснили, что за человек ехал в кузове последней машины. Откуда он там взялся?
Шофера, конечно, ничего толком объяснить не смогут. На этом все и закончится.
Нет, не закончится.
Андрей остановился и, приготовившись в любой момент стрелять, стал ждать. Через пару минут он убедился, что погони и в самом деле нет. Из автомата тоже никто не палил.
А насчет шоферов… Тот же старший запросто может вспомнить слова лейтенанта-гаишника о киллере, который пытается сбежать из города. Если он немного пораскинет мозгами, то сообразит, что парень, ехавший в кузове последней машины, как раз этим киллером и мог быть.
Вот это было уже не очень хорошо. Можно сказать, плохо.
Если «парни с гор» всерьез обеспокоятся им как свидетелем, то вполне могут выследить его в Москве. Он пока не знал, как они сумеют это сделать, но ничуть не сомневался, что если захотят, то смогут. Эти ребята проделывали еще и не такие штучки.
С другой стороны, они могут сообразить, что у киллера, пусть и ставшего свидетелем чего-то такого, не предназначенного для посторонних глаз, своих забот вполне хватает. Вряд ли он будет каждому встречному рассказывать про колонну, про какой-то непонятный груз и про ребят, которые остановили эту колонну на лесной дороге.
Но все-таки… шут их, этих азиатов, знает! Совершенно невозможно угадать, что им взбредет в голову. Возьмут и устроят на него охоту.
Андрей пошел в глубь леса. Заблудиться он не боялся. Все-таки центральная часть России, не тайга какая-нибудь.
Здесь через каждые десять, а то и пять километров не деревушка, так село, а то и небольшой городок.
«Вот не везет, – думал он. – Прямо какая-то полоса. Теперь еще и эта головная боль – горцы».
Андрей сунул пистолет в карман куртки, сорвал длинную ветку и пошел дальше, что-то едва слышно насвистывая и время от времени сшибая веткой особо длинные стебли то и дело попадавшейся на пути крапивы.
Там, сзади, где остались машины, вдруг застрочили автоматы. Андрей ничком рухнул на траву, перекатился за куст, выбирая из кармана пистолет…
И только через несколько секунд сообразил, что стреляют не по нему.
«А по кому? – подумал он, поднимаясь и отряхивая колени. – По шоферам? Похоже. Все-таки возить секретные грузы, оказывается, не сахар».
Автоматы смолкли. Андрей пошел дальше.
А что он мог сделать? Броситься назад и вступить в бой аж с четырнадцатью человеками? Тем более что с шоферами, судя по всему, было уже покончено. Кого ему было спасать? Да и не до этого ему было. Ему собственную шкуру спасти…
Он вышел на просеку и немного постоял, прикидывая, куда идти. Направо или налево?
А какое, собственно, это имеет значение?
Решив так, он свернул налево. Попадавшиеся ему через равные промежутки телеграфные столбы были старые, потрескавшиеся от времени. Многие из них у основания подгнили и держались буквально на честном слове.
«А заменить некому, – подумал Андрей. – В этой стране вот так всегда. Потом кто-то будет объяснять их падение объективными трудностями. Или не будет. Тут самолеты чуть ли не каждый день падают – и ничего. Так что уж говорить о каких-то столбах?»
Он прошел еще немного и подумал, что те, кто перехватил колонну, вряд ли будут его искать в Москве. Уж слишком быстро они начали убивать шоферов. За промежуток времени, прошедший с момента его бегства и стрельбы, хорошенько допросить их они не успели бы.
И наверняка не допрашивали. Очевидно, они решили их убить еще до этого. По плану. А планы тем и хороши, что их, как правило, выполняют.
«Ладно, там будет видно», – решил Андрей.
Через час просека вывела его на шоссе. Движение на нем нельзя было назвать оживленным. Так, одна машина в несколько минут.
Андрей встал на обочину и поднял руку. Долго ждать ему не пришлось. Через минут десять рядом с ним остановился старенький «жигуленок».
– Куда едем? – спросил его владелец, полный мужчина в очках с золотой оправой.
– Это вы едете, – усмехнулся Андрей, – а я иду. Правда, если подбросите до первого же населенного пункта, буду признателен.
– Это до Борисовки, что ли?
– Можно и до Борисовки. А ехать в нее, случаем, не в сторону Азинска?
– Нет, Азинск совсем в другой стороне.
– Вот и хорошо. Значит, до Борисовки.
– Сколько?
Андрей вздохнул. Нет, добрые самаритяне на Руси перевелись.
– А сколько надо?
– Червонец.
– Хорошо, будет вам червонец.
Забравшись в машину, он протянул водителю десятитысячную бумажку. Тот взял ее и, удовлетворенно кивнув, словно оправдываясь, сказал:
– Бензин нынче, знаете, сколько стоит?
– А овес еще дороже, – сказал Андрей.
– Точно, овес нынче дорог, – захохотал водитель. – Только на овсе машина недалеко уедет. Опять же запчасти…
– Да знаю я, знаю, – махнул рукой Андрей.
«Счастливец, – подумал он. – Единственная забота – дорогой бензин. И все. Никакой милиции, никаких горцев, никакой Мамы. Может, и мне так? Завязать, забрать из этого Азинска Ниночку, увезти ее на свою родину и начать все сначала? А что? Вот только закончить бы все в Москве. Есть вещи, которые надо сделать обязательно сейчас, а не когда-нибудь потом…»
– Что-то вы невеселый, – сказал владелец «Запорожца».
– Да вот думаю, не махнуть ли мне в Урюпинск, – сказал Андрей.
– Как? – переспросил водитель.
– Разве вы не знаете анекдот про Урюпинск?
– Нет.
Андрей вздохнул и стал рассказывать анекдот про студента, сдававшего экзамен по политике, про профессора и Урюпинск…