загрузка...
 
        Глава двадцать шестая
Повернутись до змісту

        Глава двадцать шестая

       

        Этот дом Андрей присмотрел еще вчера. Он как нельзя лучше отвечал его целям.

        Находился он метрах в ста от «Феникса» и был расположен так, что с его крыши великолепно просматривались как вход в офис Мамы, так и дом на противоположной стороне улицы.

        Сунув в сумку подзорную трубу и фруктовую воду, Андрей запер машину и направился к дому. Войдя в грязный подъезд, он поднялся на площадку последнего, пятого этажа и остановился перед лестницей, которая вела к люку на чердак. На полу возле нее валялись какие-то планки и деревянные бруски.

        Видимо, жильцам не хватило времени отнести их на свалку, а может, они рассчитывали, что этот деревянный хлам им еще пригодится.

        Люк, конечно, был заперт, но сам он был деревянным и запор представлял из себя довольно хлипкое сооружение, состоящее из железной скобы, прикрепленной кольцом к болту, ввинченному в потолок. Другая сторона скобы заканчивалась петлей, накинутой на кольцо, через которую и была пропущена дужка допотопного замка.

        Андрей вздохнул, вытащил из кучи хлама брусок, который показался ему крепче всех остальных, и, сунув его конец за скобу, крепко нажал. Скоба согнулась. Андрей нажал еще раз. Кольцо с легким скрипом выскочило из гнезда.

        Путь на чердак был свободен.

        Швырнув брусок на пол, Андрей стал карабкаться по лестнице к люку. Вопреки всем его ожиданиям поднялся он без всяких усилий.

        Чердак был жутко пыльный. Андрей чихнул, аккуратно прикрыл люк и прислушался.

        Где-то ворковали голуби, с улицы доносился шум машин. Внизу, там, где он только что был, хлопнула дверь квартиры, и кто-то, скорее всего, ребенок, стал спускаться по лестнице вниз, прыгая через ступеньку.

        Вот и хорошо.

        Андрей двинулся к люку, который вел на крышу. По счастью, он был не заперт. Откинув крышку, Андрей радостно присвистнул. Прямо перед ним как на ладони был дом, в котором находился офис Мамы. Второй дом, расположенный напротив, тоже хорошо просматривался.

        Это была самая настоящая удача. Теперь Андрею не нужно было выбираться на крышу, жариться на солнце, которое припекало уже вполне прилично. Вот только надо было сделать еще кое-что.

        Он огляделся и увидел в дальнем конце чердака огромный письменный стол. Каким образом он попал сюда, представить было невозможно. Разве что краном…

        Но кому это было нужно? Не исключено, что этот стол пылился на чердаке уже не один десяток лет. Покряхтывая от напряжения, Андрей оттащил его к ведущему на крышу люку. Крышка стола оказалась чуть выше нижнего края люка.

        Все складывалось просто отлично.

        Пошарив в сумке, Андрей вытащил свою старую куртку, карман которой он так безнадежно испортил, стреляя в Чебургену и его напарника. Теперь оставалось только постелить ее на стол, и ложе готово.

        Андрей хмыкнул.

        Он представил картину, которую увидит какой-нибудь из жильцов, обнаруживший, что запор чердачного люка сломан, и решивший узнать, что же все-таки на чердаке происходит.

        Правда, Андрей сильно сомневался, что кто-то сюда заглянет.

        Логика простого жильца такого дома: «Ну, сломали и сломали. Мое-то какое дело? Значит, это было кому-то нужно. Лучше держаться от этого в стороне. Еще чинить заставят».

        Андрей лег на куртку, вытащил из сумки подзорную трубу и заглянул в нее.

        Просто фантастично! Лучший наблюдательный пункт придумать и вовсе невозможно.

        Он рассуждал очень просто. Конечно, Мама капитально вышла из себя. Но ума-то она не утратила! Она пораскинула мозгами, как Наумова прищучить, и нашла только одну возможность.

        В самом деле, такие, как Мама, сильны, когда знают, где найти человека, вставшего поперек дороги. У него же в Москве постоянного места обитания не было. У него не было здесь ни квартиры, ни любовницы, у которой его можно было бы застукать. Мама хорошо понимала, что рисковать, устраиваясь в какую-нибудь гостиницу, Андрей не будет.

        Остается только одно – машина.

        В принципе, он был неуловим. Но было одно место, в которое он должен был прийти рано или поздно. Неизбежно он должен был появиться перед офисом Мамы.

        «Вот тут-то, – решил Андрей, – она и устроит мне засаду».

        А какой простейший способ избегнуть засады и обмануть своего противника? Правильно, узнать, как эта засада устроена, и превратить ее в ловушку для самих охотников.

        Именно это Андрей и собирался сделать. Именно для этого он сидел на чердаке, внимательно рассматривая в подзорную трубу всех, кто выходил из офиса Мамы.

        Через час он увидел то, что ожидал.

        Из подъезда, который вел в офис Мамы, вышли два человека и направились к стоящему на противоположной стороне улицы дому. Один из них нес в руках что-то длинное и узкое.

        Заглянув в подзорную трубу, Андрей быстро установил, что это Никсон и тот, похожий на борца парень, с которым тот был в метро. В руках Никсон держал длинный бумажный сверток. Его напарник мерно помахивал большим морским биноклем.

        – Вот они, голубчики! – пробормотал Андрей.

        Он ничуть не сомневался, что в свертке находится винтовка.

        План Мамы был понятен, как песенка про Мэри и ее барашка.

        Никсон и его напарник засядут в одной из квартир дома на противоположной стороне улицы и станут следить за подъездом, ведущим в офис Мамы. Как только Андрей появится в поле их зрения, они сейчас же звякнут в офис: «Клиент появился!» Андрею устроят горячую встречу. Очень горячую. Если же ему удастся сбежать, то его настигнет пуля. Вот почему они взяли с собой винтовку.

        Милая перспектива.

        Теперь оставалось только определить, в какой квартире они засядут.

        Наумов внимательно осмотрел все окна дома, в подъезд которого тем временем вошли мальчики Мамы. Через пять минут одно из окон распахнулось.

        Вроде бы что такого особенного? При такой-то жаре? Но Андрей сейчас был твердо уверен, что Никсон с напарником устроился именно в этой квартире.

        Он хорошенько запомнил ее расположение. Третий этаж, второе окно справа. Вот и мило. Не пора ли действовать?

        Он выждал для верности еще минут десять и наконец слез со стола. Оставив на нем валяться свою старую куртку, он уложил в сумку подзорную трубу и уже через пару минут вышел из дома.

        На улице было жарковато.

        Андрей в своей кожанке и вовсе обливался потом. Но что поделаешь, бежать и покупать другую, более легкую куртку не было времени.

        Надо было еще придумать, как он проникнет в квартиру, в которой засели Никсон и его напарник. Тут, похоже, придется что-то изобретать прямо на месте. А может, и не придется…

        Андрей дошел до машины, кинул в нее сумку и снова тщательно запер дверцы. Еще не хватало, чтобы кто-то спер машину за время его отсутствия.

        Он прикинул маршрут, по которому можно было подойти к дому, в котором Мама устроила засаду, так, чтобы его не заметили из окна. Нужно было лишь перейти улицу, углубиться во дворы, развернуться вон у того дома, пройти вон туда и – желаемое достигнуто. Он подойдет к нужному ему дому сзади, обойдет его, держась возле самых стен, и окажется в нужном подъезде.

        Рискует он лишь на последнем участке, когда, чуть не вплотную прижимаясь к стенам, пойдет прямиком к подъезду. В этот момент Никсон, например, может высунуться из окна и посмотреть вниз. Но зачем ему это будет делать? Еще кто-то может выйти из офиса Мамы и увидеть его, преспокойно разгуливающего на другой стороне улицы. Нет, и это тоже будет слишком большим совпадением.

        Итак, вперед!

        Он двинулся по намеченному маршруту, перешел улицу, где надо, свернул, прошел через арку и наконец вышел к нужному дому.

        Превосходно! Теперь самый опасный момент.

        Он прошел у самой стены дома, почти касаясь ее плечом, и юркнул в подъезд. Там было попрохладнее, и Андрей постоял с минуту, переводя дух, прислонившись к стенке.

        Все, теперь наверх.

        Дом в который он попал, был пятиэтажный, и, стало быть, лифта в нем не было.

        Легко отталкиваясь от ступенек, стараясь ступать как можно бесшумнее, Андрей начал подниматься вверх. На третьем этаже он остановился и прикинул, в какой из квартир мог сидеть Никсон с напарником.

        Какая? Судя по окну, наверняка вот эта.

        Он внимательно осмотрел дверь. На его удачу, дверь была не железной. Обычная, деревянная, здорово обшарпанная, с простым, можно сказать, «легким» замком.

        Андрей подумал, что, очевидно, Мама присмотрела эту квартиру для подобных целей очень давно. Она ее, конечно же, купила. И поэтому в ней никто не жил. Квартира была нужна как раз для таких случаев. Может быть, подобное в практике Мамы уже было и Никсон устраивает такую засаду не в первый раз.

        А дверь?

        Андрей покачал головой.

        Лично он открыл бы ее минуты за полторы. Вот только вся загвоздка состояла в том, что абсолютно бесшумно это сделать он не сможет. Стало быть, Никсон и его напарник, услышав манипуляции с замком, будут наготове и, как только Андрей сунет нос в квартиру, откроют огонь.

        Нет, единственный путь, с помощью которого он мог попасть внутрь, состоял в неожиданности и быстроте.

        Андрей еще раз оценивающе осмотрел дверь. В голове его блеснула идея, некое воспоминание о тех временах, когда он служил в ОМОНе.

        Быстрота и неожиданность. Он должен открыть дверь максимум за секунду. Потом будет поздно. И он это сделает.

        Андрей повернулся и все так же легко и бесшумно двинулся по лестнице вниз. Все, что нужно, он уже увидел. Теперь, оставалось лишь найти одну вещь – и дело в шляпе.

        Он вышел из подъезда и также, по стеночке, обошел дом.

        Ему нужна была стройка. Простая стройка, на которой работают простые люди, с которыми можно договориться.

        Неподалеку над крышами одного изломов виднелась стрела подъемного крана. Прекрасно, просто прекрасно. Судьба к нему явно благоволила. Лишь бы только это продолжалось еще часа два. А потом – хоть трава не расти.

        Он двинулся к этому дому и, обойдя его, увидел котлован, в котором среди переплетения арматуры сновали рабочие. Вспыхивала сварка. Специальная машина забивала сваи. И кран, который послужил ему ориентиром, стоял на самом краю котлована и в этот момент переносил в центр громадную емкость с бетоном.

        То, что нужно.

        Он углядел мостки, которые вели вниз, и двинулся к ним. Спустившись в котлован, Андрей подошел к первому же попавшемуся рабочему, сосредоточенно рассматривавшему обрезок швеллера, и сказал:

        – Слышь, земляк, дело есть.

        Вид у него был крайне озабоченным.

        Рабочий оторвался от созерцания швеллера, кинул на незнакомца внимательный взгляд, одним махом определив по кожанке, что перед ним, скорее всего, представитель так называемых новых русских, и спросил:

        – Ну?

        – Кувалда нужна. Машина, понимаешь накрылась. А мне сегодня еще ездить и ездить. На пять минут дашь?

        – Откуда у меня кувалда? – пожал плечами рабочий.

        – Да неужели у вас на стройке нет ни одной кувалды?

        – Есть.

        – Так в чем же дело?

        – Братан, не видишь, мы работаем? Нужна мне кувалда. Вон сейчас арматуру будем собирать. Не могу я ее тебе дать. Да и потом, где гарантия, что ты ее вернешь?

        – Верну, честное слово, верну. Мне и нужно-то ее на пару ударов. Выручай, земляк.

        – А меня за это «выручай» бригадир трахнет, – ухмыльнулся рабочий. – Нет, братан, ничего не выйдет.

        Андрей прекрасно понимал, что тот играет. Скорее всего, этот рабочий примется за монтаж арматуры не раньше завтрашнего дня. А может быть, и через неделю. Но таковы были правила игры. И надо было его немного поуговаривать. Если он предложит деньги слишком рано – кувалда ему обойдется слишком дорого. А денег у него осталось совсем немного. Были еще те, в сумке… Но не предлагать же рабочему за кувалду доллары?

        – Да я на пять минут, – заканючил Андрей. – Всего-то. Ударю пару раз и сейчас же обратно принесу.

        – Нет, и не уговаривай… – Рабочий снова занялся своим швеллером. Только делал он это теперь как-то невнимательно. По крайней мере Андрей поймал один заинтересованный взгляд.

        Все, пора предлагать деньги.

        – Ну ладно, как знаешь, – разочарованно протянул Андрей и уже сделал движение, чтобы отойти прочь, но вдруг, будто бы передумав, тронул рабочего за рукав и сказал:

        – Слышь, я подумал, может, тебе денег надо? Хочешь, я тебе дам пять тысяч?

        Рабочий удовлетворенно хмыкнул, но уже через секунду, опомнившись, сказал:

        – Да ты что, сдурел? Пять тысяч за кувалду? Кувалда – это, знаешь, самое ценное, что может быть у рабочего. Без нее никуда, если хочешь знать. И ты мне предлагаешь пять тысяч за то, что днем с огнем не сыщешь?

        Он порылся в куче валявшихся поблизости досок от опалубки, вытащил из нее кувалду и, потрясая ею в воздухе, сказал:

        – Смотри, видишь, я ее, чтобы не сперли, всегда прячу. А ты предлагаешь мне за нее пять тысяч. Причем нет никакой гарантии, что ты мне ее вернешь…

        – Ладно, – устало махнул рукой Андрей, – бери десять, уговорил.

        Он вытащил из кармана десятитысячную бумажку и вручил рабочему. Тот, не моргнув глазом, забрал деньги и сунул ему в руки кувалду. Обмен состоялся.

        – Давай… – Рабочий демонстративно посмотрел на часы. – Вот тебе пять минут. И чтобы одна нога здесь – другая там. Понял?

        – Понял, – ответил Андрей.

        – Иди, – поторопил его рабочий. – А то вон там бригадир идет. Сейчас докопается, змей.

        Крепко сжимая в руке кувалду, Андрей полез по мосткам из котлована.

        Выбравшись наверх, он утер пот и подумал, что рабочий класс еще крепок. Кувалда, конечно, вещь действительно незаменимая, но все же… Та, что была у него в руках, представляла из себя обычную самоделку, сварганенную из тяжелого прямоугольного куска железа и приваренной к нему длинной трубы. Изготовить такую, имея под рукой сварку, можно за пять минут.

        Впрочем, все это было совершенно не важно. Главное, он получил то, с помощью чего проникнет в нужную квартиру.

        Андрей в третий раз за последние полчаса проделал один и тот же путь. Подходя к подъезду, он едва не столкнулся с толстой, тяжело передвигавшейся на оплывших ногах старухой. Это было плохо. Некоторые старухи почище Шерлока Холмса. К счастью, эта, скорее всего, была озабочена лишь процессом передвижения.

        Миновав старуху, Андрей вошел в подъезд.

        На площадке третьего этажа он остановился и, поставив на пол кувалду, снял кожанку. Теперь ничего не мешало ему выхватить пистолет. Наумов прислушался. В подъезде было тихо. За дверью квартиры, в которой сидели Никсон и его напарник, тоже было тихо. Да, полно, там ли они?

        «Там», – подумал Андрей, берясь за ручку кувалды.

        Он хорошо понимал, что если ему не удастся высадить замок с одного удара, то дело будет загублено. Тогда останется только отступать и придумывать новый план атаки. Все-таки в свое время их учили это делать. Он надеялся – что-то от былого умения все же осталось.

        И не зря.

        Замок он высадил чисто. От удара кувалды, казалось, содрогнулся дом, но Андрея это уже не интересовало. Не успел вылетевший из двери замок шлепнуться на пол, как он, отбросив кувалду и на ходу выхватывая из кобуры пистолет с глушителем, ринулся в квартиру.

        Квартира оказалась однокомнатной. Для засады как раз такая и подходила.

        Андрей ворвался, как ураган, и увидел Никсона и его напарника. Те сидели у окна, на мягких стульях. Никсон держал в руке бинокль, напарник – длинную, дамскую сигарету.

        Дальнейшее произошло буквально в течение двух секунд. Никсон отшвырнул в сторону бинокль и потянулся к лежавшему на подоконнике пистолету. Его напарник попытался вскочить, но рука его соскользнула с подлокотника кресла, и он, вместо того чтобы оказаться на ногах, тяжело рухнул на мягкое сиденье.

        Андрей открыл огонь. Комната наполнилась глухими хлопками. Первая пуля попала Никсону в правое плечо, вторая вонзилась его напарнику в шею. Тот умер мгновенно. Третья пуля ударилась в стену и, отразившись рикошетом, оставила рваную дыру в висевшей над старым продавленным диваном довольно скверной репродукции «Утра в сосновом бору». Один из изображенных на ней медведей остался без головы.

        Никсон схватился левой рукой за раненое плечо и глухо застонал. Пистолет так и остался лежать на подоконнике.

        Подскочив к окну, Андрей быстро схватил его и кинул на диван.

        «Охота явно удалась. Результат: один убитый бандит, один раненый и медведь, оставшийся без головы. Три ноль в мою пользу».

        Теперь надо было позаботиться о следах. Выскочив обратно в коридор, Андрей схватил куртку, кувалду и так же быстро нырнул обратно в комнату. Осторожно прикрыв дверь, он привалился к ней спиной и прислушался.

        В коридоре вроде было тихо.

        Прошло десять секунд. Стукнула одна дверь, другая, послышался женский голос:

        – Вы слышали?

        – Да, а вы? – Второй голос был мужским. Судя по едва заметному дребезжанию, принадлежал он старику лет семидесяти.

        – Что это было?

        – Откуда я, милочка, знаю?

        – Дьявол, вот так ворвутся бандиты, и никто, понимаете, никто даже не услышит.

        – Ваша правда, милочка. Времена пошли просто жуткие.

        Со своего места Андрей прекрасно видел диван, на котором лежал пистолет Никсона, но самого его он не видел. Его закрывала стенка, отделявшая кухню от гостиной. Для того чтобы его увидеть, Наумову пришлось бы отойти от двери. А он этого не хотел делать. Ему нужно было дослушать разговор женщины и старичка.

        «Только бы они не пошли проверять, что здесь на самом деле случилось, – думал он. – В этой истории мне не хватает только трупов невинных людей».

        – Вот у моей подружки, живущей в соседнем доме, так же среди бела дня взломали дверь и вынесли, вы понимаете, все! Все!

        – Да что вы такое говорите?!

        – Точно.

        – И что же она?

        – Ну что? Ищут. Никак не могут найти. И уверяю вас – не найдут. Ой, у меня сейчас молоко убежит.

        С интервалом в пару секунд послышались два хлопка, с которыми закрылись двери.

        «Слава богу, – подумал Андрей, – наконец-то кому-то сбежавшее молоко спасло жизнь».

        Он прошел в комнату. За то время, что он стоял у двери, Никсон успел переползти в угол комнаты. Там стоял длинный бумажный сверток, который боевик теперь пытался развернуть левой рукой. Из его правого плеча текла кровь. Видимо, рана причиняла Никсону довольно жуткую боль, но, стиснув зубы, он продолжал трудиться над свертком.

        – Вот до чего доводит людей самая обыкновенная лень, – сказал Андрей, отбирая у Никсона растерзанный сверток. – Нет чтобы развернуть эту штучку сразу. Сейчас ты уложил бы меня наповал.

        – Мы думали, что ты придешь ночью, – прорычал тот. – Никто не думал, что ты решишься на это среди бела дня.

        – Вы много чего не думали, – сказал Андрей. – Не думали, посылая за нами в Азинск Бобренка, с заказом нам вредить, не думали, пытаясь подловить меня на этой несчастной остановке метро… Вы еще много о чем не подумали…

        Андрей развернул сверток.

        Ого!

        В руках у него оказалась винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Заграничная. Не чета той самоделке, из которой Виктор уложил Дипломата в Азинске.

        Андрей с интересом заглянул в прицел. Да, все-таки заграничная техника гораздо лучше. По крайней мере удобнее.

        – Значит, из этой штучки вы и хотели меня уложить? – сказал он, положив винтовку на диван. Прикурив, он подал сигарету Никсону и присел перед ним на корточки.

        Тот сунул сигарету в рот, бросил взгляд на текущую из плеча кровь и попытался зажать рану рукой. Кровь потекла медленнее.

        – И уложил бы, – сказал Никсон. – Ты всегда мне не нравился. Я подозревал, что рано или поздно ты закусишь удила. Так и получилось.

        – Еще бы, – хмыкнул Андрей. – Закусишь тут удила, когда тебе в номер ради шутки кидают гранату.

        – Ничего насчет гранаты я не знаю, а вот Мама тебя прищучит. Обязательно. Она и не таких, как ты, сгрызала в щепу. Доходит?

        – Да ты никак мне угрожаешь? – улыбнулся Андрей.

        – А что мне еще остается? – Никсон осклабился. – Бросаться тебе в ножки? Суета все это и не стоит ни гроша.

        – Это точно, – кивнул Андрей. – Может, все же просветишь меня кое в чем? Какая тебе уже разница? Например, кто сейчас находится в офисе? Много их там?

        – Еще чего захотел, – откровенно издевательски улыбнулся Никсон. – Нет, этот фокус у тебя не пройдет. Такое только в кино бывает. А мы с тобой, кореш, не в кино. Давай стреляй, нечего время зря терять. Желаю тебе в ближайшие полчаса нарваться на пулю.

        – И то верно, пора.

        Андрей выкинул окурок в окно, взял в руки лежавшую на диване винтовку и двумя выстрелами прикончил Никсона.

        Вытащив из кармана носовой платок, Андрей тщательно обтер им винтовку и положил ее обратно на диван.

        Итак, Мама потеряла еще двух мальчиков. Учитывая тех, что он завалил у квартиры Виктора, четыре – ноль в его пользу.

        Пока все шло так, как он и планировал. Осталось самое главное – штурм. Он поискал глазами телефон. Тот стоял возле дивана.

        «А что, может, звякнуть Маме?» – пришла в голову Андрея шальная мысль.

        Но он ее сразу же отбросил. Телефон у Мамы наверняка был с автоопределителем номера. То, что он звонит из квартиры, в которой должны сидеть ее мальчики, она определила бы махом. А так… Она пока не знает, что с ними покончено, и, стало быть, уверена, в своей безопасности.

        Это надо было использовать. Это повышало его шанс на благополучный исход атаки.

        Вот только как же проникнуть в офис? В его дверь кувалдой хоть застучись. Стало быть, надо сделать что-то, чтобы карауливший ее Чуня открыл дверь сам, добровольно.

        Андрей хмыкнул.

        «Бич, – вдруг вспомнил он. – Точно, мне нужен бич».

        Комбинация, которая пришла ему в голову, была настолько невероятной, что Андрей даже улыбнулся. Если даже ничего не получится, то попробовать стоило в любом случае.

        – Бич, – снова хмыкнул он. – Просто мило.

        Делов-то…

        А отсюда нужно было уходить, и чем скорее, тем лучше. Вот только сначала нужно было еще кое-что сделать.

        Андрей взял с дивана пистолет Никсона и выщелкнул из него обойму. Оружие было как раз той же марки, что и его собственное. Лишние патроны всегда пригодятся. Он также вытер пистолет платком и снова положил его на диван.

        Стараясь не запачкаться кровью, Андрей обыскал Никсона и его напарника. Результат: еще одна обойма и примерно около миллиона рублей.

        Надев куртку, Андрей рассовал по карманам патроны и деньги, отправил в наплечную кобуру свой пистолет. Глушителя должно было хватить еще на десять – двенадцать выстрелов. Это его устраивало. Вряд ли понадобится больше.

        Тщательно обтерев тем же носовым платком ручку кувалды, Наумов хотел было оставить и ее в квартире, но потом передумал.

        Рабочий наверняка его запомнил.

        Рано или поздно, но в эту квартиру попадут милиционеры. Может быть, даже рано. Все-таки свежевзломанная дверь не останется долго незамеченной. Кто-то да заглянет в квартиру. А там такое!

        Обнаружив кувалду, милиционеры моментально свяжут ее со стройкой, которая проходит поблизости. И кто знает, может быть, набредут на рабочего, у которого Андрей её занял. Наверняка тот вспомнит эту кувалду, а потом и человека, которому ее отдал.

        Нет, кувалду оставлять нельзя. Пусть милиционеры погадают, чем именно он взломал дверь. Конечно, они будут что-то предполагать, но предположения не есть факты.

        Захватив кувалду, он вышел из квартиры и, прикрыв ее дверь, стал спускаться по лестнице. Подъезд был безлюден.

        Андрей довольно улыбнулся. Точно, судьба к нему сегодня явно благоволила.

        Отойдя от дома метров на сто, он вздохнул и вовсе облегченно.

        Теперь предстояло от этой кувалды как-то избавиться.

        «А может, вернуть ее тому рабочему? – подумал Андрей. – По крайней мере это будет честно. И дополнительный шанс. Представим: на стройке появятся милиционеры и начнут узнавать, не пропадала ли у рабочих кувалда. То, что кувалду я занимал, они вряд ли допетрят. Тот рабочий, у которого я ее брал, конечно, все вспомнит, но промолчит, держу пари, промолчит. Зачем ему ввязываться в это дело? Кувалда вот она, и никто ничего не докажет».

        Сказано – сделано.

        Пришлось опять тащиться к котловану.

        – Извини, задержал немного дольше, – виновато сказал Наумов, отдавая рабочему кувалду.

        – Ничего, ничего, – не глядя, сказал тот, швырнул ее на кучу досок и снова занялся обрезком швеллера.

        Карабкаясь из котлована, Андрей подумал, что обрезок был тот же, что и полчаса назад. Ну-ну, силен рабочий класс. Теперь оставалось только обзавестись бичом.

       



загрузка...